Бригадир обернулся. Перед ним стоял пожилой, небритый человек.

— Ты серьезно? И сколько же искал?

Человек отвел глаза.

— За двое суток. Не верится...

Попов, коренастый, черноволосый, вытирая руки ветошью, рассмеялся:

— Ну, ты даешь, в тайге, выходит, хоронился?

— Было дело.

— А так вроде бы серьезный мужик, — сказал ему с укоризной бригадир.

Незнакомец молчал...

Более миллиона кубометров древесины добыла бригада Попова за минувшую пятилетку. Больше, чем любая другая в отрасли. Столько же, сколько средний леспромхоз. А им не верят. Говорят, у них в тайге спрятана... третья машина, только они ее не показывают. Не верят соседи, что рядом. Одного такого неверующего специалиста прислали на работу из соседнего леспромхоза. «Ну, — сказал он, — теперь я этого Попова достану». Тоже искал третью машину. Не нашел. Так неверующим и уехал.

А в бригаде Попова уже привыкли к этому неверию и к каверзным вопросам о третьей машине, и к вопросам о мнимых приписках. Но продолжают себе работать, как и раньше: давать 300 тысяч кубометров древесины в год. Это высшая выработка в отрасли. Нынче вот решили за одну пятилетку выполнить две.

За окном монотонно гудит и ворочается поселок, а еще дальше синяя по весне тайга, его, Попова, царство.

— Вот видишь, по сию пору не верят, — качает головой бригадир. — Ну да леший с ними! А мы, как давали лес, так и даем. И никакого секрета в нашей работе нет. Хотя кто-то пустил расхожую шутку о каком-то «секрете фирмы» Попова.

Между тем секрет все-таки есть. И знает его только один Павел Попов...

В глухих костромских лесах у деревни Дюкова, что неподалеку от речки Ветлуги, сразу после войны работал Павел Попов на лесоучастке. Заготавливали клепку. Числился Павел лесорубом, но себя он больше любил называть трелевщиком. Слово красивое, да и ближе к истине. Был под его началом конь по кличке Сильный, который, впрочем, отличался больше худобой, чем силой. На нем Павел эту клепку возил на нижний склад на берегу Ветлуги. Там приемщик, веселый демобилизованный солдат без ноги, встречал его неизменной фразой:

— Даешь лес стране, лесоруб!

— Даем, даем лес, — в тон ему отвечал Павел.

Потом Павел стал вальщиком, бригадиром. Того солдата уже не видел, коня Сильного отдали другому, а Павел все тосковал о нем, о красном флажке ударника над дугой, за который он так страстно бился, о веселом солдате.

Когда лесоучасток истощился, поехал Попов со своим другом Николаем Вальцевым в поселок Таежный на Тюменщине. Кто-то из родственников подсказал им этот адрес. Когда Павел ехал по стране и видел послевоенные новостройки, опять вспомнились ему солдатские слова. Выходит, он, Павел, тоже дал лес стране.

Устроились они в Таежном. Вальцев шофером, Попов — вальщиком. Чуть позже бригадиром. С жильем тоже хорошо. У хозяев четверо по лавкам. Да у Николая с Павлом, кроме жен, по двое ребятишек.