...А литейка между тем, пока Павел ходил в плавание, здорово переменилась. В торец к механическому цеху построили новый корпус, и в нем был создан участок, где цинковое литье производилось новым методом давления.

В это самое время, после Касабланки, Павел Белза вернулся на завод.

— Ну, что заработал деньжат-то? — поинтересовался Олейник.

— Да как сказать... — похвалиться, откровенно говоря, было нечем. — С жильем-то у меня вроде устраивается. Теща с тестем в село переезжают...

— Потому и вернулся?

Павел промолчал. Как тут объяснишь? А Олейник, вышагивая рядом с ним по цеховым пролетам, не стал допытываться. Может, опять припомнились ему те давние мысли про свои моря-океаны...

Литейщиков переводили на новый участок. Павлу кое-кто советовал:

— Не ходи ты. Дело новое, неизвестно еще как пойдет, а потом там на опиловке бабы — намучаешься с ними.

Но работали уже на участке старые друзья — Загребельный, Левчук, Дроботун. И Павел согласился.

А тут еще Олейник настоял, чтобы назначили его бригадиром. Ему, правда, возражали:

— Летун он, этот Белза. Опять в море потянет.

Олейник, зная, из-за чего пошел Павел в плавание, стоял на своем:

— Я в него верю.

В Павле Белзе привлекало Олейника серьезное отношение к делу, поразительное трудолюбие. Олейник не раз потом вспоминал слова, сказанные Павлом в первую встречу: «Я привык, чтоб потяжельше».

Однажды у Павла получился случайный разговор с секретарем парткома завода. В тот день он встал чуть свет. По пути на работу отвел детей в садик и пешком пошел на работу. По дороге и встретились с секретарем.

— Как там, на участке? — поинтересовался тот.

— Осваиваемся. Трудно: дело-то новое.

— Нам этот участок во как нужен!

Человек добросовестный, Павел завел разговор с хлопцами на работе.

Валерий Левчук снял берет, зачем-то поерошил белобрысый чуб и сказал: