— Не хочу стоять. Ты думаешь только о том, чтоб рапортовать о выполнении плана, а я о каждом бурильщике болею: ему же этот простой не только деньги, а еще и молва людская, еще и честь задетая...

Гребнев только одобрительно подмигивал Аманьянцу: давай, давай.

— Что хочешь делай, — стоял на своем Аманьянц, — хоть самому министру звони...

Они в тот раз добились своего. Когда выходили из конторы, опять встретили Бориса Макарова. Аманьянц остановил:

— Ты извини меня, погорячился.

— Трубы выбили?

— Кажется, да.

Макаров улыбнулся:

— Ну, значит, все в порядке...

Когда на 706-й в достатке инструмента, хорошее алмазное долото — тут все идет, как по маслу, потому что это на редкость дружная, сплоченная, похожая на крепкую семью бригада. И главное в ней то, что все держится на удивительной преданности этому клочку земли, на котором стоит 706-я, и стремление, чтоб она всегда и во всем была непременно самой лучшей. О том, чтобы уступить первенство, никто даже не допускает и мысли. А главное, конечно, как бы выйти в лучшие по всему министерству...

В трудную минуту взяли в бригаду помощником бурильщика Ивана Сидельникова. Во время простоя людей раскидало по другим буровым, сейчас каждый человек на счету, и тут «летун» Сидельников. Аманьянц осторожно сказал Гребневу:

— Сергеич, знаешь ведь, кого берем?

— Ну хорошо, а если другие так же скажут? Сколько же человеку «летать»?

Поставили Сидельникова к Виктору Мартыненко. Тот несмотря на молодость оказался человеком суровым:

— Учти, во-первых, у нас насчет выпить ни-ни. А во-вторых, — мастер тронул за рукав Сидельникова, — чтоб все чисто, выглажено.

Сидельников глаза округлил:

— Это еще что?

Мастер пояснил:

— Бригадир у нас бывший комбат... И потом в обязательствах у нас насчет чистоты и порядка тоже записано...

Было дело, срывался Сидельников. Аманьянц с Гребневым ездили даже домой к нему, с семьей говорили. Попортил он настроение бригаде, зато теперь — наравне с другими. И чуть что не заладится — опять не хватает труб или долото старое дадут, Гребнев подумает про себя: «Ладно, зато вот человеку помогли на ноги встать. А Крамаров хоть и даст больше нашего проходки, зато вот такого у него нету. А может и есть? Ну что ж, а есть, так тоже хорошо...»