– Не столько, сколько Джез. – Он долго игнорировал этот факт, возможно, поэтому сейчас он был буквально раздавлен правдой. Джезебел жертвовала многим, чтобы обеспечить им шанс на лучшую жизнь когда-нибудь в будущем. Ему следовало относиться к её мечте гораздо серьёзнее.

– Подожди. – Филандер остановился, поставил на землю сложенный лоток и удержал Темпест. – Я должен тебе ещё кое-что сказать.

Темпест серьёзно посмотрела на него. При свете фонаря её голубые глаза приобрели почти янтарный оттенок.

– Мерси там тоже будет, – сказал он. – Она собиралась дождаться, пока появится Малахайд.

Темпест помолчала.

– Гровер её очень любил. Мне кажется, она его тоже.

– Но признался ей в этом только он. Перед тем как мы отправились в Лаймхаус, он пытался поговорить с ней об этом. Она даже не взглянула на него. Он мне рассказывал.

Филандер притянул Темпест поближе к себе и поцеловал:

– В конечном итоге это бы всё равно ничего не изменило.

Она со свистом выдохнула воздух, и на секунду ему показалось, что девушка сейчас вырвется из его объятий. Но потом она потёрлась щекой о его грудь:

– Мой брат погиб, потому что хотел спасти её. А она не снизошла даже до того, чтобы признаться, что он ей нравится.

– Может быть, она пыталась. Она говорит, что он умер у неё на руках.

– Она его даже не вытащила оттуда!

– У неё не было выбора. Её саму вытащила женщина с вуалью.

Женщина с вуалью. Они так часто обсуждали её, но так и не нашли ответа на вопрос, кто она и почему спасла им жизнь.

Темпест подняла голову и взглянула Филандеру в глаза:

– Я тебя очень люблю. Ты ведь это знаешь, да? Так вот, я бы скорее умерла, чем оставила тебя где-нибудь, живого или мёртвого.

– До этого не дойдёт.

Она встала на цыпочки и поцеловала его. Губы Темпест были тёплыми, только кончик носа так и остался ледяным. От её воротника исходил приятный аромат книг, которыми пахло её тело, и с каждым годом этот аромат усиливался. Всякий раз, когда Филандер думал об этом, ему хотелось крепче привязать её к себе, и в то же время он всё яснее понимал, что это было бы ошибкой. Темпест не страшилась никого и ничего, в каждом препятствии ей мерещился вызов. Он часто боялся за неё, хотя она терпеть не могла, когда за неё волновались.

Когда они целовались, ему удалось на мгновение не думать о Джезебел и не мучиться угрызениями совести. Они стояли под газовым фонарём, окутанным туманом, в жёлтом круглом пятне дрожащего света, и всё, что происходило за его пределами, их не касалось. Всего пару мгновений этот маленький мир принадлежал только им одним.