– Он пишет для французской газеты, они сидят где-то на Флит-стрит. Но я не знаю, где искать его в это время суток. У меня есть его фотография. Если ты…
– Дай сюда.
Мерси нащупала в кармане вырезку из «Таймс», которую она положила туда после посещения полицейского морга, вырезку о собрании Ложи хорошего вкуса в особняке Торндайка, рядом с которой был напечатан общий снимок. Она поднесла её под нос Темпест, указав пальцем на физиономию Седрика.
На лице Темпест отобразилось глубокое презрение.
– Я тоже не в восторге от того, чтобы просить его о чём-то, – продолжала Мерси. – Но у него есть связи и всякие… возможности.
– Ты уверена, что он поможет нам?
– Нет. Но я не знаю никого, кто мог бы нам помочь.
Темпест внимательно вгляделась в её лицо, затем взяла газетную вырезку.
– Дай мне два часа. Может быть, даже меньше.
Темпест повернулась, чтобы выйти из лавки, но Мерси снова удержала её за плечо – за правое, потому что боялась, что под обгорелой тканью на левом плече могут быть ожоги.
– Мы вытащим оттуда Филандера, – сказала она.
– Не давай обещаний, которые ты не сможешь выполнить, Мерси.
– Я не собираюсь спокойно смотреть, как гибнет ещё один дорогой мне человек.
Девочка распахнула дверь: в лавку ворвался холодный вечерний воздух с Сесил-корта, который, однако, был не в состоянии разбавить концентрированный аромат книг, царивший здесь. Темпест поплотнее закуталась в свою обгорелую куртку и выскользнула наружу, туда, где расплывался в тумане свет газовых фонарей. Мерси закрыла за ней дверь и долго смотрела, как девочка уходит в направлении Сент-Мартинс-лейн.
Дружба, которую Темпест поддерживала с лондонскими мальчишками-газетчиками, и раньше была для них неоценима. Сотни глаз, днём и ночью следивших за тем, что творилось на улицах и в переулках. Вот и сейчас: кто-то наверняка видел, откуда Седрик выходил по утрам и куда он возвращался.
Где-то там, в тумане, бродил и Малахайд, и Мерси в который раз задалась вопросом, хотел ли он прикончить её с самого начала или она дала ему повод к этому, выстрелив. Кроме того, действительно ли он покушался на жизнь Флоренс и почему пытался сделать это с помощью ножниц?
Мерси заперла на ключ наружную дверь и погасила свет. Потом она поднялась на чердак, откинула крышку своей шкатулки, раскидала старую одежду и взяла в руки ящичек, где покоилась её сердечная книга.
Глава сороковая
Часом позже Мерси всё ещё сидела на краю кровати под косой чердачной крышей.
Она достала из ящичка белые шёлковые перчатки Валентина и положила рядом с собой на покрывало, но по-прежнему не могла заставить себя дотронуться до своей сердечной книги. Вместо этого девушка не отрываясь смотрела на неё и мучилась угрызениями совести. «Наставления Мамаши-из-Борделя для молодых распутниц» были раскрыты на середине, хотя Мерси закрыла книгу перед тем, как положить её в ящичек. Она не ошиблась: когда она вылетела из окна конторы «Издательской компании Оукенхёрст», сердечная книга без её участия расщепила страничное сердце и послала ей импульс библиомантики на расстоянии. Их связь была тесной как никогда. Два года Мерси упорно пыталась зарыть свой талант библиомантки в землю, но в конечном итоге женщина под вуалью оказалась права, когда сказала: «Библиомантика никогда не отпустит тебя».