Младший, дядя Коля, стал киноактером – из Саратовского рабочего театра при паровозном депо втроем они поехали покорять Москву – Борис Андреев, Виталий Доронин, Николай Ивакин. По стопам дяди Коли пошел мой старший брат Анатолий.
И у меня есть надежда, что и мои записи, как и тетрадь деда Кузьмы, прочтут мои дети и внуки, и другая моя родня.
И, так же как и я, раскрыв старую тетрадь, они с радостным чувством скажут: «Это наш прадед Кузьма “руку приложил”. Это он сподобился воочию видеть Святителя Николая, Чудотворца».
«Суета и томление духа»
Но вернемся к тем дням, когда мы закончили учебу.
Кажется, мечта Толи сбылась – он стал профессиональным актером. Работа начиналась в театре, где он вырос, – чего же еще?
Но я не помню, чтобы Анатолий хоть когда-нибудь был самоуспокоенным. Наоборот, чувство неудовлетворенности сделанным, ощущение невыполненности той задачи, какую он ставил перед собой, жили в нем всегда, до самой последней роли.
Начался сезон, и его стали вводить на все эпизодические роли подряд – от комедийных, таких, как Четверг в «Белоснежке», до «положительных» героев. Самой большой работой был герой в пьесе Н. Погодина «Цветы живые».
Но эти «цветы живые» на самом деле были цветами мертвыми, потому что речь в пьесе шла о надуманной, а не реальной жизни. И зритель, и сами актеры понимали, что «бригада коммунистического труда», о которой был поставлен спектакль, есть стремление желаемое выдать за действительное. Жизнь народа текла совсем по другому руслу, чем то, по которому судорожно пытались направить ее власти предержащие.
И в театре царила та же атмосфера застоя, которая была характерна для всей общественной жизни страны, и Анатолий тяготился тем, что мечты о подлинно творческой жизни, о том искусстве, которому он решил посвятить свою жизнь, становятся все более далекими и недостижимыми. Его духовное состояние хорошо видно по письмам, которые я сохранил.
Лешенька!
На твое письмо отвечу позднее и подробно. Пока я сам не могу сказать ничего определенного о своей работе в театре. Это все очень сложно.
Премьеру “Цветов” сдал на пять. Говорят, что это удача в плохой пьесе. Как актеру роль дала много. Формируюсь.
Нам все-таки надо почаще быть вместе. Я без тебя скучаю. А ты? Пиши подробнее, ведь это твоя профессия – писать. А я так и не научился кропать, хотя зуд есть.
Хочешь, прочту тебе свое стихотворение?
А вот еще экспромт, который я написал для этюда (взялся вести кружок самодеятельности):
Ну, ничего “зафитилил”? Это, конечно, для занятий. А иногда так хочется написать что-нибудь замечательное… А не получается. Ты старайся, Леша, чтобы у тебя получилось, понял? Трудись, трудись, еще раз трудись.
Лешенька!