«Вот у них в доме и барышни появились, – как бы констатировал Свиридов для самого себя. – Как же так получается? Странный дом… и почему мне здесь плохо?»

От тяжелых предчувствий его отвлекли звуки осторожной шаркающей походки. Адов идет! Светило встало в небесах! Олег Евгеньевич собственной персоной!

Вытянув вперёд правую руку, академик прямиком направился в его сторону.

– Игорь Михайлович, вы ли?! Какими судьбами? Как я рад вас видеть! – с притворным радушием приветствовал Змий гостя.

– Здравствуйте, Олег Евгеньевич, я тоже рад нашей новой встрече, – сдвурушничал в свою очередь Свиридов, пожимая руку хозяину дома.

Несмотря на весьма презентабельный прикид Змия, Игорь был поражен – некогда лощеный и самоуверенный «боец мирного атома» со времени их последней встречи в швейцарской прокуратуре очень сильно изменился. Олег Евгеньевич выглядел настолько постаревшим, осунувшимся и немощным, что произойди их рандеву при других обстоятельствах, Игорь мог, наверное, и не узнать в нем одного из влиятельных министров страны и несгибаемого узника швейцарских казематов.

Интересно, что его так скрутило? Та давняя история, которую вряд ли можно забыть? Или наоборот – совсем недавняя? Если верен последний вариант, получается, он должен обо всем знать. Или просто доченька доконала своим мерзким характером? Или того проще – старость окончательно взяла бразды правления в свои руки и уверенно повела академика проторенными тропами к последнему рубежу?

Вот сколько вопросов! Хотя ему, Интегралу, все одно – перед ним затаившийся враг и преступник.

– Что, Игорь Михайлович, не нравится мой вид? – будто прочитав мысли гостя, с грустью в голосе спросил Змий. – Старость не радость! В конечном счёте против периода человеческого полураспада нет панацеи. А жаль, конечно, что бессмертия нет! Вы, к слову сказать, тоже не помолодели с тех пор, как мы встречались в Швейцарии… Ха-ха-ха!

– Вы абсолютно правы, Олег Евгеньевич, время неумолимо.

– Но и оно относительно! Есть одна байка о прогрессе философской мысли… Моисей сказал, что все от Бога. Иисус сказал, что все от сердца. Маркс – что всё от желудка. Фрейд опустился ниже желудка. А великий Эйнштейн подвел итог: всё, господа, относительно.

– Остроумно, ничего не скажешь!

Гость вновь слукавил – анекдот бородатый, он давным-давно слышал его.

– Кстати, обратите внимание, Игорь Михайлович: судя по этой байке, прогресс философской мысли в ключевых его моментах обеспечивали исключительно евреи – Моисей, Иисус, Маркс, Фрейд, Эйнштейн…

– Ну и о чём же, по-вашему, сия констатация говорит? – продолжая из вежливости поддерживать праздную беседу, решил уточнить Свиридов, хотя на самом деле Интегралу уже не терпелось поскорее взять быка за рога.

– Да просто о том, что, наверное, евреи действительно богом избранный народ, – взглянув на часы, рассеянно промолвил хозяин дома. – Но где же Наденька? Она никогда не опаздывает к столу. Странно!

Подозвав домработницу, хозяин дома приказал ей сходить наверх и узнать, почему дочь задерживается.

Через несколько минут прислуга вернулась:

– Так ведь, батюшка-хозяин, Олег Евгеньевич, нет молодой на месте. В комнате у ей пусто.

– Как пусто?! Куда ж она могла подеваться? У нас гость, а мы его ждать заставляем! – Змий откровенно разнервничался. Его зрачки забегали, будто академик надеялся отыскать Надю где-то рядом или видел сквозь стены.