– Ну, ладно, не хотите говорить правду и не надо. Ваше дело. В конце концов, это мало меня волнует, – подёрнув плечиками, бросила женщина и поджала губки. – Пойду сама приготовлю кофе! – вдруг сказала она, педалируя на слове «сама».

И вышла на кухню, где хлопотала домработница, которая, судя по запаху, пекла к обеду пирожки с ливером.

– Вам кофе сварить? Так я мигом! – с готовностью встретила та хозяйку.

За время пребывания в отцовском доме Надя успела так вымуштровать бедную женщину, что она передвигалась по дому буквально по стеночке. И только на кухне чувствовала себя на своей территории.

– Не надо, я сама, – сухо отказалась Надя. – Ты пироги печешь? Ну и пеки. Потом приготовь для гостя комнату на втором этаже. Ту, что напротив моей спальни…

– Понимаю, понимаю, дело молодое… – Домработница, хитро сощурив монголоидные глаза, улыбнулась.

– Ну и что ты понимаешь, калоша старая?! А если понимаешь, то молчи! – взорвалась Надя, но к её щекам прилила кровь, а где-то глубоко в чреве приятно екнуло и по телу разлилась истома.

«Надо же, – подумала она, почувствовав в себе эти изменения, – стоило только старой калоше намекнуть, как я мгновенно возбудилась! Какое всё-таки сладостное ощущение – предвкушение любовной близости… Нет, невозможно обмануть собственное естество!»

Размышляя так, Надежда была почти убеждена, что как бы она ни притворялась холодной и безразличной к мужчине, неожиданно вновь ворвавшемуся в ее жизнь, сегодня ночью неизбежно произойдёт то, о чём она грезила всё последнее время после нелепой размолвки с возлюбленным в Альпах.

Однако к её убежденности как бы крадучись примешивалось тревожное сомнение. Женщина по-прежнему силилась отгадать, что всё-таки привёло сюда бывшего любовника. Во-первых, что или кто? Во-вторых, причина тому она или отец?

Лежащую на поверхности мысль, что Игорь действительно её любит и не выдержал разлуки, она почему-то упорно гнала прочь. Ей трудно поверить, что такой гордый и уверенный в своей неотразимости мужчина, как Свиридов, мог столь быстро забыть о нанесённой ему обиде и первым пойти на мировую. Шестое чувство, коим Надя, несомненно, обладала, подсказывало ей: нежданный визит бывшего любовника таит в себе какой-то подвох, что-то недоброе и даже угрожающее.

Пока кофе закипал, она налила в стакан изрядную порцию виски и залпом выпила. Привычка таким старым как мир способом снимать нервное напряжение давно поселилась в ней.

– О! Какой замечательный кофе! Какой густой! Давненько я не пил кофе по-турецки! Неужели ты сама его приготовила? – спросил Игорь, с наслаждением сделав первый глоток.

Надя ничего не ответила, присела в кресло напротив и взяла с подноса свою чашку.

– Ну что ты всё молчишь? Иль не рада меня видеть? Так нет проблем! Как приехал, так могу и уехать. Хоть сейчас! Но только сначала повидаюсь с Олегом Евгеньевичем. Кстати, он дома? Как себя чувствует наш патриарх атомной энергетики? Надеюсь, жив-здоров? – Интеграл устремил пристальный взор Надежде в глаза.

«Ну вот, началось. Все прояснилось. Стало быть, не я причина визита, а отец, – мигом решила она. – А я-то, дура, губы раскатала, мне уже и ночь любви привиделась…»

Не выдержав пристального взгляда, Надя, невольно опустив глаза, наконец вымолвила:

– Спасибо, папа здоров. Что сидишь? Ну, и топай к нему. Хотя нет, подожди. Сначала скажи, ты ко мне приехал или к отцу? Зачем он тебе понадобился?

– Мы снова на «ты»? Это уже прогресс!

– Так к кому ты всё-таки приехал? И с какой целью? – Повторив вопрос, Надя, неожиданно для самой себя, повысила голос.