– Хватит софистики! Вы должны были прийти к единственно правильному выводу: зло не может порождать добро, оно может порождать только новое зло. Это же аксиома!

Игорь был откровенно возмущён тем, что Змий упорно пытался сделать из него наивного дурака, который поверит кающемуся грешнику, да ещё и пожалеет бедного и несчастного.

– Я понимаю, Игорь Михайлович, вы мне не верите ни на йоту. Но тогда я скажу вам такое, что вы сразу поймёте, как искренне и сильно я сожалею о свершённых мною преступлениях. Я не раз хотел уничтожить «Альбегу», но оказалось, что попасть в порочный круг гораздо проще, чем вырваться из него!

При этих словах академик снова с опаской огляделся вокруг.

– В чём дело? Вы что, боитесь прослушки в собственном доме? – заметив странные телодвижения старика, удивлённо спросил Интеграл, которому уже стали надоедать беспредметные сентенции, изрекаемые хозяином дома.

– Представьте себе, боюсь! Ровно с того момента, как я, старый пень, говоря словами моей доченьки, открылся перед ней.

– Да вы и вправду спятили! Что вы такое говорите? Вы хотите сказать, что Надя знает…

– Не только знает. Теперь она моя прямая наследница. Всё, что я нажил и сотворил, включая «Альбегу», перейдёт к ней по наследству. И данное обстоятельство сыграет, если уже не сыграло, роковую роль в её дальнейшей судьбе.

– Что вы имеете в виду?!

– Видите ли, молодой человек, радужная перспектива стать после моей смерти сказочно богатой леди и безраздельной хозяйкой очень прибыльного бизнеса в считаные дни преобразила нрав моей дочери. Она буквально обезумела! Из интеллигентной, блистающей в свете звезды медицинской науки, из сердобольной гринписовки, сюсюкающей над каждым увядшим цветочком, над каждым заболевшим животным, моя любимая принцесса в одночасье превратилась в мегеру. И виноват в этом я.

Старик вдруг прослезился и, достав из кармана белоснежный платочек, осушил им мокрые глаза.

– А вы не слишком ли перегибаете палку? Кстати, «Альбегу» можете вычеркнуть из наследственной передаточной ведомости, – ошарашил академика Свиридов.

– Вы хотите сказать, что моя «Альбега» разгромлена?

– Не могу утверждать, как обстоят дела на текущий момент, но то, что скоро будет разгромлена, для меня очевидно. По крайней мере, вашей лондонской производственной базы больше не существует.

– Какой такой базы? Вы о чем?

– Я говорю о той базе в Форестхилле, где химик Лэнг делал грязные бомбы, которые Люсинов услужливо поставлял террористам.

На академика страшно стало смотреть. Он замахал руками, будто на него напал рой мух.

– Ничего не понимаю! Значит, Люсинов работал на себя? Никакого Лэнга не знаю…

– Что вы оправдываетесь? Вы же не на суде. А лично меня ваши оправдания не волнуют вовсе. Я просто уничтожу «Альбегу».

Академик снова замахал руками, но уже с другим выражением глаз. Он, похоже, стал приходить в себя и наконец сказал: