Я готов, Макс, погружай меня в Мир Храма Психоанализа и сообщи пастору Абраксу, что я на месте.
В какой я пожелаю облачиться Персонаж?..
А давай-ка кого-нибудь вроде иезуита де Лойолы или священника из “Серого рассвета”. Есть у нас в арсенале Персонажи упразднённых религий? Мне кажется, это отличная идея!
— Должен вам сказать, мой остроумный Хозяин, пастор Абракс просил передать, что ему очень понравился ваш храбрый капитан. Он почтительно просит вас облачиться именно в этот Персонаж, и сам приготовил для вас какой-то сюрприз.
Хм... капитан Дрейк?.. Если честно, я не сильно рад этому предложению.
Ну да ладно, активируй нашего королевского пирата, раз Суггестик настаивает.
***
Над растрескавшейся землёй дрожит сухой, горячий воздух. Вместе с ним дрожат и переливаются друг в друге очертания извилистых улиц, каменных стен с крутыми ступенями в проёмах, приземистых многобашенных монастырей, бесчисленных храмов и мечетей.
Три тысячелетия созидания и разрушений соединились в зыбком наслоении эпох и присущих им символов.
Вот двенадцать оснований городской стены вспыхнули сиянием драгоценных камней – ясписа, сапфира, халкидона, смарагда, а улицы показались сделанными из чистого золота, как из прозрачного стекла.
Теперь Храм Соломона прямо на глазах сменяется колоннадами Второго Храма и портиком Святилища Юпитера. Деревянные аркады мечети Аль-Акса, при повторном взгляде на них, нависают мраморными порталами. Устремлённое в безучастное небо распятие исчезает в стенах Храма Шести Церквей, вздыбивших каменный панцирь Старого Города.
Иссушеннаяпочва под ногами молит о капле влаги, как если бы не был этот крохотный клочок землидосыта напитан кровью воинственных поборников непримиримых догм.
Лишь недавно люди осознали, что, существуй Бог на самом деле, он не допустил бы столько кровавых распрей по поводу собственной особы. И разве позволил бы он низвергнуть себя в прах, когда Мудрейшие разъяснили нам, что потребность в сверхъестественном исходит лишь от скудости настоящего и неопределённости будущего?
Гарантируй человеку радость и благополучие, как это сделали Сенаторы своими бессмертными законами, и вера в бородатого старца, сидящего на облаках, упразднится сама собой.
Новый Храм Психоанализа направляет людей лишь к познанию собственного внутреннего мира. Заповеди Храма надёжным щитом ограждают ранимую человеческую психику от попыток взаимодействовать с окружающей реальностью - источником сомнений и страданий.
Мы, самодостаточные индивиды, понимаем причины и следствия такими, какие они есть, в отличие от своих одурманенных религией предков.
Ид, Эго и Суперэго - вот разобранный на винтики аппарат человеческого сознания. И, как любое оборудование, этот аппарат, если он дал сбой, можно легко скорректировать надёжным и безотказным инструментом - удовольствием!
Никогда не надо заставлять людей делать что-то противоречащее их инстинктам. Удовлетворение и развитие врождённых потребностей человека – есть кратчайший путь к его разуму. Все иные пути, такие как философия, идеология, вера, уже доказали свою несостоятельность, потерпев сокрушительный крах в нашем высокоорганизованном обществе.
Вот, к примеру, здесь, на этой самой земле, Авраам был готов убить своего сына Исаака ради слепой веры.
Дико. Немыслимо!
Теперь ни один житель Объединённого Союза не способен на такую абсурдную жестокость... в реальном мире.
Но... не худшие ли жертвы - наши нерождённые дети?
Или те, кто всё же появился на свет, но лишён осознания своей естественной природы и соблазнён Нейросетью в самый хрупкий период незрелости?
И только ли сверхъестественного искали люди, предававшие себя мукам и смерти во имя...
— Моё самодостаточное дитя Зайд, покорнейше прошу прощения за задержку! Вижу, ты успел заскучать.
Но я готов развеселить тебя!
А? Как тебе мой Персонаж?
Я специально подобрал его для нашей встречи!
Эхо торопливых ударов посоха-патериссы дробится о каменные стены, окружившие небольшую площадь.
По оплавленным безжалостным солнцем каменным плитам ко мне спешит, распахнув объятья, священник в папской трёхярусной тиаре. Синяя парчовая сутана расшита дивными цветами и фигурами святых. Высокий стоячий воротник явно туговат, и Папа, а это, очевидно, он, вытягивает шею, пытаясь вынырнуть из накрахмаленных складок. Красный плащ тонкой шерсти без рукавов поднимается просторным капюшоном до тиары и скрывается под ней, оттеняя две тяжёлые золотые ленты, ниспадающие на грудь понтифика.
И в чём тут фокус? Почему старый шутник захотел увидеть меня пиратом, а сам оделся священником?
Макс?
Ах, вот оно что! Это сам Антипапа Иоанн XXIII!
Ай, хорош! Клянусь горбатым моллюском!