Тетя Лиля стояла у входной двери столбом, глупо моргая глазами. Но, как все прирожденные стервы, она отличный психолог с прекрасной реакцией. Повернувшись к нам, Лиля сделала обиженное лицо и начала обвинять всех подряд:
— Сын родной, называтся. Ничего не объяснил! Со мной никто не разговаривает. Ни Толик, ни ты, Ниночка. Словом не с кем перекинуться. Маша, прости ты меня, дуру, я ж не знала. Ты такая уверенная, красивая, я думала, ты у Толика на шее сидишь, а оно вона как… Прости.
И тетя Лиля всхлипнула, достав из фартука носовой платок. Менеджеры тренингов отдыхают! Я искренне восхитилась.
— Вот, ребята, кого надо на переговоры брать. Тетя Лиля, вы остаетесь в доме, буду у вас брать уроки актерского мастерства.
— Не понимаю, о чем ты, Машенька. Пошедши я к себе в комнату, прилягу. Так устала за день, так устала…
И тетя Лиля походкой оскорбленной девственницы пошла к себе в комнату.
— Высший пилотаж, — оценила я.
— Вот она всегда так, — пожаловалась Нина. — И все мы оказываемся виноватыми.
— Она умная, — вступился за мать Александр.
— Не сомневаюсь. — Я допила чай. — Спокойной ночи, ребята.
Под утро меня разбудило желание немедленно пообщаться с унитазом, не в смысле присесть попой, а в смысле, как с тазиком… И так четыре раза.
К шести часам утра мой организм выдал весь вчерашний ужин, а заодно и обезвожился до головокружения. Вода из-под крана у меня как-то не очень пошла, и я решила подкрепиться разбавленным соком или чаем с лимоном и сахаром.
Выйдя из ванной, я еле надела на себя халат и вышла в холл перед лестницей. Впервые лестница мне показалась несколько крутоватой. Я никогда не задумывалась, как это Даня сигает по ней через три ступеньки и не разбивает ни коленок, ни головы.
Пройдя первый пролет, я остановилась, вцепившись в перила, дыша сто двадцать раз в минуту.
Снизу на меня смотрела тетя Лиля.
— Машенька, плоховат?
— Очень. Не помню такого состояния несколько лет.
— Помочь?
— Нет… Да. Я вернусь к себе в комнату, а вы принесите мне разбавленного апельсинового сока со льдом и горячего чая с лимоном…
— И очень сладкий, я знаю.