— Я так и думала! Я подозревала, каким образом она зарабатыват деньги! Нет, вы только гляньте! Родной браточка с утра до ночи сидит в магазине, деньгу зашибает, а она пьяная по ресторанам шастает, подолом вертит…

На этом предложении она внезапно замолчала, встретив наши взгляды. Возмущенный Толика, мой трезвый и взгляд любимого сыночка, который только что не крутил у виска пальцем. Толик подошел ближе к новоявленной тетке.

— Чего вы орете? Даня спит.

Я прошла мимо Лили в дом. Навстречу мне вышла заспанная, в короткой ночной рубашке Ниночка.

— Опять воспитыват? Она у нас дома тоже постоянно орет. Машка! — Нина наконец-то протерла сонные глаза. — Ничего себе! Откуда ты взяла это? Прелесть какая!

Восхищение Нины моим откровенным нарядом возмутило тетю Лилю, но децибелы визжащего голоса она снизила.

— Ишь, дурной пример заразительный. Толик, она плохо влият на Ниночку. И это, как она лихо подарки вчера раздавала, ажн страшно было! Родственники, конечно, дело святое, но разбазариват чужое добро не дело!

— Какое чужое? — не понял Толик.

— Ну, как же! Удочка за десять тысяч, пылесос за пятнадцать. И по мелочам тысяч на двадцать.

Я, между прочим, росла в пролетарском районе. За подобные многодневные высказывания «не по делу» у нас с ходу били в морду. Но я опять сдержалась.

— Чаю хочу попить, устала, пойдемте на кухню.

Тетя Лиля заворчала себе под нос:

— Ишь, устала она в ресторане гульбанить.

Обернувшись, я долго посмотрела на Сашу. У него тут же изменилось настроение со снисходительного на агрессивное.

— Мама, помолчи ты! — громко прошипел он в лицо матери. — Она первый раз в жизни так оделась…

— Лиха беда начало.

— Слушайте, тетя Лиля, — мое терпение заканчивалось, и я невольно перешла на тон, более мне привычный, — нам, конечно, нужна помощница по хозяйству… Но молчаливая! Иначе завтра же вы соберете свои манатки и поедете в деревню к мужу, невестке и свекрови! А насчет того, как я деньги зарабатываю, объясняю. Я с четырнадцати лет работаю у мамы в магазине. И за прилавком по двенадцать часов, и за кассой, и на складе.

Ковыляя на непривычно высоких каблуках модельных туфель, я шла по асфальтированной дорожке к дому, и все невольно спешили за мной.

— Мне принадлежат восемьдесят процентов магазина и семьдесят пять этого дома, потому что деньги на первоначальное развитие были мои и моей мамы. Я люблю Толю как брата и даже после его женитьбы не собираюсь делить капитал. И не доставайте меня больше! Понятно?

Высказавшись, я села за стол на кухне, и Ниночка, не обращая внимания на мой монолог, поставила передо мной чашку горячего крепкого чая, сладкого, с лимоном, как я люблю.