Глава 12

Катя

Мне казалось, что мое тело превратилось в суфле. Нежное, воздушное, шоколадное суфле. Все косточки, суставы, зажатые мышцы, — все исчезло и растаяло под умелыми руками массажиста. Я погрузилась в нирвану.

— Я же говорила, что он волшебник… — откуда-то издалека донесся голос Милы.

О, да. Сначала я скептически отнеслась к идее довериться какому-то чужому мужику, но сейчас мне было плевать, кто ко мне прикасается, лишь бы это не прекращалось.

— Где она?! Почему так долго? — послышалось из коридора.

Странно, этот голос показался мне знакомым. Олег? Но что он делает в моем сладком сне?

Скрипнула дверь, и неприятно потянуло холодом. Я рассержено разлепила веки, приподнялась на локтях и перевела осоловевший взгляд на источник сквозняка. Так и есть! Олег!

— Дует же! — возмущенно пробормотала я и нахмурилась.

— Господи, ты бы хоть прикрылась! Ты вообще собираешься сегодня ужинать? Ты собиралась нам с тобой устроить романтические выходные, или себе с этим Мустафой?!

— А откуда ты знаешь Мустафу? — неподдельно удивилась я, и только потом на меня обрушилось осознание происходящего.

Коварный план Корчагина по завоеванию тендера, наш спектакль… Ну надо же, до чего правдоподобно Олег вжился в роль!

— Сейчас, милый! — я лениво уронила голову на мягкое полотенце и прикрыла глаза.

Олег прекрасно изобразил ревность, и все бы ничего, если бы не одна маленькая деталь: будь он и вправду моим любовником целых три года, то вряд ли бы так пялился на мою грудь. Спасибо Мустафе, меня так разморило, что я не успела смутиться. А вот от внимательного взгляда Милы ничто не ускользнуло. И когда за Олегом захлопнулась дверь, и массажисты ушли из кабинета, жена Майорова села на столе, завернувшись в полотенце.

— Ну надо же! — протянула она, задумчиво глядя на меня.

— Что?

— Он так смотрит на тебя… Просто пожирает глазами!

— Ну да, такой уж он, мой Олежек. Ненасытный…

— Везет! — вздохнула Мила. — А мне вот иногда кажется, что мой воспринимает меня, как мебель. Знаешь, я могу хоть голая танцевать перед ним, он даже не оторвется от газеты.

— Уверена, ты преувеличиваешь!