— Все, чего повторять-то? И что, коня я могу насовсем забрать?

— Как только окажешься за воротами Парижа — он твой вместе с седлом, уздечкой, стременами и попоной.

— Вот это да, вот это повезло!

— Кому повезет, у того и петух снесет. Давай вперед, ровно через три минуты ты должен пронестись в сторону заставы самым быстрым галопом, какого только сможешь добиться от коня.

— Да вы не сомневайтесь. Я ж родом из Нормандии, у нас там ходить и ездить верхом начинают одновременно.

— Да, Гаспар мне сказал. Вперед, действуй, не заставляй меня пожалеть, что я с тобой связался.

— Не извольте сомневаться, месье! — Мальчишка легко проскользнул в сделанную им за ночь дыру в решетке и сноровисто спустился с крыши сарая прямо к воротам конюшни.

— Фух! — выдохнул я. — Ну, теперь счет на секунды, лишь бы паренек не замешкался.

На всякий случай я пошел проведать верзилу-слугу. Тот лежал в глубокой отключке. Хотелось надеяться, что Софи еще некоторое время будет изображать рыдания от горечи и обиды. Ну, хотя бы еще минуты две, на случай если я вернусь. Покончив с этим, я спустился вниз. Полицейские ищейки, караулившие у пансиона мадам Грассо с того момента, как заикающийся от ужаса нищий сообщил по инстанции о встрече с ходячим мертвецом, радостно потирали руки, ожидая дальнейших приказов. Если многолетнее чутье не подводило, ждать им предстояло как минимум до вечера. Пока министр полиции вдрызг не переругается с начальником военной разведки, топтуны, ничего не предпринимая, будут просто таскаться за мной, точно консервная банка, привязанная к кошачьему хвосту.

Я выглянул в маленькое оконце входной двери: так и есть, два праздношатающихся бездельника, по виду не то приказчики, не то писари, стояли у края тротуара, изображая оживленную беседу и постоянно косясь на дверь. Раз, два, три. Вперед! Я выскочил на улицу и с размаху, с доворотом бедра, точно бичом, пятой ладони треснул по затылку одного, затем приложил об стену второго и, выхватив из-за пояса трофейный пистолет, выстрелил в воздух. Случайные прохожие, нечастые здесь в разгар дня, опрометью бросились кто куда. Еще через секунду мимо промчался мой конь со всадником в длинном черном плаще и накинутом капюшоне.

Теперь быстро-быстро. Я бросился в свою комнату, выбрался на крышу сарая, мягко спрыгнул… Внизу уже поджидал Гаспар.

— Ох, вы и устроили! — то ли с ужасом, то ли с восхищением проговорил он.

— Ничего, это так, шалости, — отмахнулся я, сбрасывая мундирную куртку. — Давай что принес.

— Пожалуйте. — Мальчишка протянул мне какую-то замызганную одежу и короб с мелочным товаром. — Купил все, как было велено.

— Вот и замечательно. — Я протянул помощнику три золотых. — Что дальше делать, помнишь?

— Так точно: я слежу за любовником и, когда он к той самой лавке подходит, свищу «Марсельезу». Если не один, кричу, точно резаный: «Кому почистить сапоги, башмаки?!»

— Да-да, все верно. А если в другое место пойдет?

— Пробегая мимо, свистнуть три раза и смотреть, куда направится.

— Молодец! Надеюсь, он все же придет в лавку.

Пожилой крестьянин в старой штопаной рубахе и холщовых штанах, давным-давно утративших изначальный цвет, копался в земле, возделывая разбитый около дома цветник.