– Твоя почетная гостья здесь, – провозгласил Ромэ, опускаясь в мягкое кресло. Последние шаги вокруг затененной зоны отдыха я сделала самостоятельно. Сердце колотилось у меня в груди. Ноар мелькнул на диване с видом избалованного сына султана. На нем был плащ без рукавов из красного бархата. Его предплечья и тыльные стороны рук, как и шея, были покрыты мерцающими черными узорами. В остальном загорелая кожа натянулась на его мускулах. Он держал чашу с варрасовым вином, которую теперь подносил к губам. Это отвлекло мой взгляд от его, к сожалению, очень привлекательных рук на его лицо, которое было не менее привлекательным. Тем не менее ледяная маска, которую я надела, работала. Правда, мое разочарование все еще сжимало мне горло, но внешне я не проявляла ничего, кроме прохладного самообладания. Иногда я могла быть слишком добродушной и, возможно, немного наивной, но если со мной играли, существовали рамки, которые я ожесточенно защищала.

– Принцесса Амайя, – сказал принц теней. Это звучало почти как мурлыканье. Вместо того чтобы подняться, он внимательно посмотрел на меня. Когда его черные глаза встретились с моими, мою кожу начало покалывать.

– Ваше Высочество, – грубо ответила я, воздержавшись от обязательного кивка головы. Если бы Ноару не было дела до любезностей, я бы тоже не стала проявлять их по отношению к нему.

Его губы расплылись в усмешке. Он убрал сапог с обивки и таким образом создал еще одно место для сидения. Одной рукой он похлопал по нему. Наглое приглашение, которое я неохотно приняла за неимением альтернативы.

– Вы выглядите разбитой, – сказал он, когда я села рядом с ним. Он небрежно подозвал горничную в золотой одежде, чтобы она налила бокал вина и мне тоже.

– Это все последствия нападения или мой генерал потрепал вам нервы?

Ромэ ухмыльнулся и потянулся к миске с фруктами. Я же, напротив, твердо остановила свой взгляд на золотисто-желтой жидкости в моем стакане. Близость Ноара была мне так же неприятна, как и его лицемерный вопрос о моем самочувствии. Это должно было закончиться, и после этого я никогда больше не хотела его видеть. Поэтому я подняла голову и посмотрела ему прямо в глаза.

– Я хотела бы знать, чем я могу погасить свой жизненный долг перед вами, – сообщила я ему. – Думаю, что было бы лучше для всех сторон, если бы это раздражающее обязательство больше не связывало нас.

Ноар невозмутимо ответил на мой взгляд. Каких-либо эмоций в нем не читалось. Наконец он одарил меня опасной улыбкой.

– Не знаю, – сказал он. – Мне нравится знать, что вы мне должны.

Внезапно он оторвался от подушек и наклонился ко мне все ближе и ближе, пока я не была вынуждена отвернуть голову.

– Но, возможно, вы правы, принцесса. – Его дыхание полоснуло по моему горлу, делая невозможной любую разумную мысль. Изо всех сил я цеплялась за свою гордость. Я бы не позволила ему насладиться тем, что он оказал на меня какое-либо влияние. Но потом я почувствовала, как его ладонь скользнула по моей руке. Он понизил голос: – Я придумаю что-нибудь подходящее сегодня вечером.

Это было слишком. Все во мне кричало о том, что нужно бежать. Я как раз собиралась встать, когда он схватил меня за руку и жестко удержал на месте.

– Подумайте хорошенько о том, что вы сейчас делаете, – несмотря на постоянную улыбку, его тон вдруг стал холодным и гладким, как лезвие. – Все могут вас видеть.

Не ослабляя хватки, он кивнул мне. Осторожно я проследила за его взглядом и обнаружила еще семь лож с балдахинами разных княжеских цветов. Словно на арене, они образовывали полукруг вокруг какого-то плато – достаточно далеко, чтобы нас не слышали, но вполне могли видеть. В первую очередь император Фидрин и его сенешаль, чьи головы были явно повернуты в нашу сторону. Кроме того, я узнала Мо. Он сидел на плечах отца и любовался прыгающими песчаными склонами. Смеющаяся Анни играла с несколькими девочками ее возраста, а Ник гордо стоял рядом со своим воинственным отцом. Адам и Дженни тоже наслаждались обстановкой в кругу своих семей. Только под белым навесом на другом конце арены настроение казалось напряженным. Там сидела моя мать. Ее морозный взгляд был устремлен на меня. Тот же Ифар, чья фигура, окутанная сияющим серебром, стояла у перил своей ложи и выглядела так, словно собиралась наброситься на Ноара прямо здесь и сейчас.

– Я предлагаю вот что, – продолжал принц теней, – вы мило улыбаетесь и ведете себя прилично, тогда мне не придется принуждать вас к этому.

Паника охватила меня при мысли, что он может отнять у меня мою волю. С большим трудом я сдерживала свои гневные слезы. Как я могла быть настолько глупой, чтобы когда-либо чувствовать что-то к нему.

– А я предлагаю вот что, – прошипела я дрожащим от гнева голосом, – вы уберете от меня свои грязные пальцы и держите их при себе, тогда мне не придется принуждать вас к этому.

Ноар весело сверкнул глазами. Воздух между нами потрескивал. Он, казалось, воспринял мои слова как вызов и был не тем человеком, который терпит поражение. Мое объявление войны, казалось, раздражало его гораздо сильнее.

– Ноар. – Вмешался мягкий глубокий голос. Обвинительного подтекста в нем не было. Это был Дрокор, от которого не ускользнули мои дрожащие руки. Даже Ромэ больше не ухмылялся, а озадаченно наблюдал за нами.