Рыжая девчушка неполных пяти лет от роду застыла в дверях отцовского кабинета. Она сжимала в руках трячиную куклу — смешную, глазастую, с болтающими тонкими ножками. У куклы было нарядное льняное платьице, кружевные передник и чепчик да две косы из пряжи. Эту куклу сделала девочке мама. Малышка считала игрушку очень красивой. А ещё её было просто необходимо показать папе.

Отца долго не было дома. И вот теперь девочка услышала его голос из кабинета.

Отец не разрешал ей приходить сюда. Вернее, приходить самой. Но сейчас же она не сама. Вот он, папочка. Она отлично видела его спину, обтянутую клетчатым пиджаком. Папочка размахивал руками и кому-то что-то говорил. Девочка не услышала всей речи. Только обрывки фраз…

— … нет! — строго сказал папа. — И такой ответ будет всегда!

Потом девочка заметила его собеседника — он как раз выбрался из тени. То был дедушка, ни её, девочкин дедушка, а чужой. Плохой дедушка, она чуяла это. Дедушка сидел в кресле на колёсиках. Он управлял ими с помощью рычажков. Похожие были у папы в машине. Но эти только меньше.

Девочке сразу же захотелось такое кресло. Она даже хотела подойти к дедушке и попросить покататься. Пусть он и плохой, но не настолько же, чтобы отказать ей. Мамочка вон всегда говорит: «Тебе невозможно отказать». Но потом дедушка заговорил и она передумала.

— Эх, Слава-Слава, — он тряхнул белой головой, — как бы тебе не пришлось пожалеть о твоём «нет».

Папочка сжал кулаки. Взрослые всегда так делают, когда собираются кинуться на обидчика. Девочка не хотела, чтобы папа дрался. После драки бывают синяки и царапины, которые потом больно лечить. А ей совсем не хотелось, чтобы папочка болел.

— Угрожаете? — резко произнёс отец.

Дед в кресле рассмеялся — нехорошо так. Девочка уже знала, что взрослые иногда смеются не потому, что весело, а от злости.

— Что ты, Славик, — мягко проговорил он, — лишь предупреждаю. Ты же знаешь, как вы мне с Динарой симпатичны. Мои лучшие ученики.

— Клим Давыдович, — тон отца тоже смягчился, — вы знаете, как мы с Диной уважаем вас. Но вмешивать в эту программу нашу дочь я не позволю.

Дед нахмурился: