Выныриваю из воспоминаний, судорожно хватая ртом воздух. Чувствую себя рыбёхой, выброшенной на берег. А старик лишь ухмыляется и скользит по мне проницательным взглядом, будто вскрывает, выпотрашивает, вынимает внутренности.
— Узнала? — произносит. Голос у него скрипуч, словно старая несмазанная дверь. — Вспомнила?
— Да, — признаюсь честно, — и у меня к вам много вопросов.
— Так и знал, — усмехается Злотских. — Ну что ж, идём.
— Куда? — вскидываю брови.
— Туда, где я смогу на них ответить. Не в коридоре же это делать.
Киваю — логично.
Он ловко разворачивает кресло и лихо несётся вперёд. Я едва успеваю за ним.
Останавливаемся возле лифта, Злотских нажимает кнопку вызова и внимательно смотрит на меня:
— Как ты думаешь, Ника, куда мы сейчас поедем? Вверх? Вниз?
Пожимаю плечами:
— Наверху, насколько я помню, вертолётная площадка и какие-то служебные помещения. Вряд ли там находится ваш офис.
— Офис? — фыркает старик. — Полагаешь, я здесь работаю?
— Отец говорил, что они с мамой — ваши ученики. Из того, что я уже знаю о родителях, известно, что они были учёными. Полагаю, генетиками. Скорее всего, занимались генной инженерией, раз уж меня называют генетическим мутантом. Стало быть, вы тоже учёный, профессор. А при этой клинике располагается ещё и научно-исследовательский центр. Так что, логично решить, что вы тоже здесь работаете.
Когда я заканчиваю речь, створки лифта разъезжаются и Злотских любезно приглашает меня войти, указывает рукой на панель:
— Ну, так решай, Ника, где мой