— И кого же выбрали в качестве соперника?
Она усмехается:
— Узнаешь. Иди вниз, он тебя ждёт.
— Можно попрощаться? — смотрю на Аристарха, как голодный на полки кондитерской лавки.
— Это лишнее, — говорит Валентина Игнатьевна, поднимаясь следом. — Ещё разбудишь. Иди.
Она кивает на дверь.
Глотаю колючий ком. Смотрю на любимого так, чтобы запечатлеть каждую черточку — Аристарх сейчас такой красивый, такой молодой, такой беззащитный.
Я спасу тебя, любимый, пусть и ценой своего счастья.
Как выхожу из здания клиники — не знаю. На автомате. Мир будто перестал существовать. Реальность стёрли. Я бреду в пустоте.
Не знаю, как преодолеваю ступени, ведущие вниз. И тут вижу его. Он ухмыляется довольно, с видом победителя. И совсем не прячется — зачем? Я ведь сяду к нему в машину у всех на виду. И потом никогда не смогу доказать, что этого не было.
Синие глаза холодно щурятся. В них нет и капли дружелюбия.
С чего мы взяли, что он играл на нашей стороне? У таких людей всегда только одна сторона — своя.
Всеволод Драгин отлипает от капота машины и галантно распахивает передо мной дверь со стороны пассажирского кресла.
— Поедим, красотка, кататься… — цитирует знаменитую песню.
— Куда? — вяло интересуюсь, садясь в машину.
Он обходит авто, умащивается за руль, блокирует дверцы.
— Узнаешь. Обожаю делать сюрпризы сладким малышкам.
Только вот почему этого сюрприза я боюсь.
Ведь Драгин, глядя на меня, скалится хитро и недобро…
Он внимательно следит, как я сажусь на место пассажира, пристёгиваюсь и замираю.