— Ты сказал, что он покушается на твою жизнь.

— Что?!

— Он обожал Красное Питье, — поведала моя подружка.

— Ты отравила Д’Оги?

Она хихикнула, будто во сне:

— Д’Оги сказал, что за Красное Питье умереть не жалко! — И снова впала в забытье.

Я зажал ей ноздри и держал их, пока она не начала задыхаться. После этого я прокричал ее имя, и Рейчел, поперхнувшись, тряхнула головой.

— Оставь меня в покое! — пробормотала она, вяло отмахиваясь от меня.

— Кто он такой? — продолжил я кричать на нее.

— А?

— Кем был Д’Оги?

— А? О… Не знаю.

— Почему он хотел меня убить?

— Не зна-а-а-аю!

— Он рассказывал что-нибудь о себе?

— А?

Тряхнув женщину снова, я повторил последний вопрос. Она попыталась ударить меня.

— Рейчел, я серьезно. Говори, что он сказал, — потребовал я страшным голосом.

— Только то, что его назвали в честь отца и лучшего друга отца.

— Его отца звали Оги?