— Привет, — говорит он, и я отвечаю ему тем же.
Это продолжается какое-то время. Я счастлива, внутри все кипит, и у меня есть повод смотреть на Карла целые сутки напролет, если я смогу не спать все это время, а Лоретта просто отходит в сторону, чтобы приготовить лазанью и подать ее нам в наш личный, маленький зеркальный мир. Мы начинаем говорить в унисон, хоть иногда и сбиваемся, а я не всегда успеваю синхронизировать свою речь с его, но Карл все понимает.
— Давай перейдем к оружию, — говорит он, и мы деремся на мечах со стеной, тонкими струйками разливаем яд, дочиста моем руки и другие открытые части тела.
Затем все меняется. Я просыпаюсь в кровати Карла, но Карла нет. Он возвращается позже и едва ли говорит мне полслова.
— Карл! — зову я, но он не отвечает.
Кажется, я слышу, как он издает тихий, сдавленный смешок, почти чих, почти отрыжку или какое-то недовольное фырчание, но наверняка сказать не могу.
Он уходит гулять с Лореттой, а я мечусь по хижине, словно сумасшедшая. Вдруг он узнал, что я ходила к его приятелю, мотающему нехилый срок? Вдруг он узнал, что я читаю его журнал? Вдруг это непростительно?
Они возвращаются поздно вечером, и я жду их у порога.
— Карл! Лоретта! Карл! Лоретта!
— Третий этап, милая, — говорит Лоретта и гладит меня по щеке. — Мы нашли для тебя жертву.
Человек, которого предстоит убить, крепко связан и сидит в хранилище банка, с менеджером которого у Лоретты до сих пор сохранились неплохие отношения. Именно сюда отправились Карл и Лоретта, чтобы спрятать связанную жертву. И оба ждут, что я пойду в это хранилище и сделаю то, что обещала, выполню свою работу, ведь таков план.
— Могу я узнать больше? — спрашиваю я.
— Нет, — отвечает Карл, который с тех пор, как мы перестали зеркалить друг друга, ни разу на меня не взглянул, — не сейчас.
Мы идем к банку друг за другом, Лоретта протягивает мне сумку с оружием. В сумку она положила журнал убийств Карла, чтобы тот смог записать мои действия в процессе выполнения работы.
— Это своего рода пробный шар, милая, — говорит Лоретта, — только не шар, а убийство. И не пробное, потому что такова жизнь.
Мое лицо темнеет.
— Я не давлю! — говорит она.
Мы идем мимо гавани и общественного пляжа, в самый центр города. Мы полностью открыты, но никто нас не видит. Это невероятно. Я чувствую себя невидимкой. На небе сияют звезды, перемигиваются огнями самолеты, такими же яркими, как аквамариновые ногти Фаррен. Затем мы проходим сквозь двери банка, которые Лоретта открывает безо всякого трепета. Затем сквозь отключенный металлодетектор, еще не запатентованный детектор намерений с выдернутым из розетки штепселем. Сквозь пустой холл, до самого хранилища, замком которого Лоретта хрустит легко и непринужденно, точно костяшками пальцев.
И там, привязанная к стулу, окруженная столбиками золотых дублонов, сидит та самая Перл. Перл, которую я якобы уже убила.
— Я подумал, тебе стоит закончить начатое. — Голос Карла холоден, словно воды океана.