– Они его терпят.

Прибыла Октавия со своим мужем Гаем Клавдием Марцеллом. Он оказался красивым мужчиной.

– Он тоже принадлежал к сторонникам Помпея и получил прощение от Цезаря, – сообщила Валерия.

У меня складывалось впечатление, будто весь Рим помилован Цезарем. А это значит, что у него полно врагов. Гости все прибывали и заходили группами, придерживая мокрые после переправы через «Нил» подолы. Однако они улыбались, из чего следовало, что пародийный Египет Цезаря оказался удачной идеей – иначе его недруги не пришли бы в столь веселое настроение.

Средних лет мужчина в сопровождении двух женщин нерешительно потоптался на пороге, а потом направился прямо ко мне. Он был тощим, но под пышной тогой его худобу не сразу удалось разглядеть. У этого неудобного одеяния есть одно преимущество: оно скрывает и излишнюю полноту, и худобу.

– Марк Эмилий Лепид, – представился он. – В этом году имею честь служить с Цезарем в качестве консула. – Он тепло улыбнулся. – Моя жена Юния.

– Мой муж слишком скромен, – заговорила женщина. – Он был правой рукой Цезаря в качестве наместника Дальней Испании и сохранил провинцию, пока тот сражался на Востоке.

Лепид смутился.

– Моя жена чересчур меня захваливает, – сказал он. – Никого нельзя назвать «правой рукой Цезаря». Я бы сказал, что достаточно служить и его левой рукой, но это звучит двусмысленно.

Он рассмеялся.

– За действия в Испании Цезарь удостоил мужа триумфа, – не унималась жена.

– Довольно, Юния, – сказал Лепид. – Никто не любит хвастунов.

– Я тоже Юния, сестра Юнии и жена Кассия, – представилась вторая его спутница.

– Выходит, ты тоже сестра Брута?

Мне было нелегко разобраться в этих именах. Почему в Риме все дочери одной фамилии носят одинаковые имена?

– Верно, – сказала она.

Они двинулись в пиршественный зал, а я повернулась к Валерии.

– Наконец-то искренний сторонник Цезаря! – воскликнула я.

– Да. Лепид предан Цезарю, но он не из тех, на кого можно опереться. – Она покачала головой. – Он слабохарактерный и… вялый.

«В каком смысле?» – задумалась я.