Цицерон, в отличие от его спутников, задержался рядом со мной.

– Трофеи Египта, – беззаботно промолвил он, обводя рукой декорации. Словно невзначай, он включил в этот круг и меня. – Как бы мне хотелось побывать там и увидеть чудеса собственными глазами!

– Мы были бы рады такому гостю, – сказала я. – Однако мне говорили, что, даже будучи наместником Киликии, ты считал отъезд из Рима ссылкой.

– Это верно, – легко согласился Цицерон, – я чувствую себя хорошо лишь в Риме. В нем есть все, что нужно человеку, дабы чувствовать себя удовлетворенным жизнью.

Цицерон глубоко вздохнул, и я поняла, что он и вправду искренне любит Рим.

– А еще мне говорили, что Цицерон чувствует себя удовлетворенным жизнью, только пребывая рядом со средоточием власти, – продолжала я.

– Но средоточие власти над миром – это и есть Рим, – ответил он.

– Да, Рим покорил большую часть мира, – заметила я. – Но ему еще предстоит усовершенствовать систему управления. Держава слишком велика, ее границы простираются далеко на север, запад и восток.

– Республика есть самая лучшая форма правления, какую когда-либо создавал мир, – провозгласил Цицерон, несколько напрягшись.

– Возможно, до сих пор она себя вполне оправдывала, – не стала спорить я. – Но времена меняются. Когда-то Рим был городом-государством, а теперь это столица огромной державы. То, что хорошо в одних обстоятельствах, может стать непригодным в других.

Я ожидала, что Цицерон ответит какой-то остротой. Вместо этого он подтянул тогу, словно боялся подцепить заразу, позвал жену, и они направились в пиршественный зал.

– Цицерон совершил ошибку, женившись на этой девушке, – сказала мне Валерия на ухо. – Он хотел заполучить ее деньги, но вышло не совсем так, как он рассчитывал.

– Она очень красивая, – признала я.

– Лучше бы он остался со своей сварливой старой женой, – продолжала Валерия. – Они отлично подходили друг другу.

– А что ты думаешь о Кассии? – спросила я, вспомнив его хмурую физиономию.

– Он один из полководцев Помпея, перешедший на сторону Цезаря. Он породнился с Брутом благодаря женитьбе. С тех пор они заодно.

– Значит, он один из тех, кто получил от Цезаря прощение. А искренне ли он принял его сторону?

– Ну, с уверенностью об этом судить трудно. Однако могу сказать, что бывшие сторонники Помпея после его гибели по большей части отступились от его дела. Во всяком случае, они не захотели поддержать сыновей Помпея.

– Но поддерживают ли они Цезаря?

Валерия помедлила и после некоторого размышления ответила: