Стоило Брауну попрощаться, как в комнату вошел Алекс. Я даже не глянула в его сторону, шаг его казался примечательнее, не похожий ни на чей другой.

— У тебя нет другого занятия, кроме как сидеть рядом? Ты вообще работаешь, а? — прошептала я, открывая книгу, оставленную медсестрой. Ничего лучше, чем «Граф Монте-Кристо», она не нашла. — Стой, не отвечай! Это неважно.

— Тебе ведь ничего неважно, правда? — выпалил он, привлекая к себе внимание таким странным заявлением.

Уставившись на мужчину, я заметила, что сегодня на нем просторная черная мастерка и черные джинсы, волосы были растрепаны, а лицо слегка опухшим. Ничего общего с тем идеальным образом «белого воротничка», который я видела постоянно.

— Ты ведь даже не пыталась принять ситуацию, правда? — продолжил он, делая шаг вперед. — Конечно, хорошо, ты молода — потомство будет здоровое. Но это детское "розовое" восприятие мира…

— И? — приподняв одну бровь, я даже отложила книгу, ожидая, чем закончится эта пламенная речь.

— У меня есть деньги. Я могу обеспечить все, что только захочешь. Учебу тебе и твоей сестре, лучшую старость для бабушки. Все, Руби! Все, на что хватит фантазии! Лучшие курорты, врачи, условия… Только скажи! — глухо выдохнув, мужчина показал, как тяжело ему притворяться спокойным и уравновешенным. Проведя рукой по волосам, он растрепал их, наверняка вырвав пару волос со злости, прежде чем грубо фыркнуть: — Ты ведь просто набиваешь себе цену, как говорила Сьюки.

— Знаешь, если бы я хотела добиться чего-то в жизни благодаря толстому кошельку папика, начала бы свою «карьеру» совсем в другом месте. Например, на панели, — от упоминания Сьюки во рту появился привкус желчи. Стоило только забыть о существовании блондинки, как Алекс снова напоминал. Наверняка эта влюбленная парочка созванивалась ежедневно, оценивая мое поведение и прорабатывая тактику общения. Оставался гадкий осадок. — Набиваю ли я себе цену? Хм… Об этом ты думал, когда украл меня посреди улицы? Об этом ты думал, приказывая мне спать с тобой? И сотни других малоприятных раз, а? Твоя жена очень мудрая, однако. Передавай ей привет. И проваливай.

Слова мои звучали очень дерзко, и был в них скрытый смысл. Договорив, я надеялась, что Кроуфорд не тронет лежачего, особенно после тирады врача. Так и произошло. Оскалившись, он ступил было вперед, но тут же развернулся на пятках и буквально выбил дверь. Удивительно, как она не слетела с петель от такого толчка. Лишь замок хрустнул.

Стоило мужчине уйти, я сперва всплакнула, затем успокоилась и открыла книгу дрожащими руками. Настроившись, вдруг обомлела. Перед глазами плыл даже стандартный шрифт! Видимо, тот возможный побочный эффект от лекарств, о котором предупреждал Браун, все же случился. Я попала в пять процентов людей, у которых ухудшается зрение. Слава всевышнему, на время!

— Черт! — горько выдохнув, я откинулась на постели, громко захлопнув первый том. — Чем же мне заниматься?

Не успела я осознать, насколько бесполезный день мне предстоит, как ветер в комнате поднял медицинские выписки, а на маленьком диванчике рядом с постелью оказался Кроуфорд. Он раздраженно гляну на меня, затем на сломанную дверь, а после выдернул книгу, распахнув ее и начав читать вслух:

— «Двадцать седьмого февраля 1815 года дозорный Нотр-Дам де-ла-Гард дал знать о приближении трехмачтового корабля «Фараон», идущего из Смирны, Триеста и Неаполя…»

Я отмотала несколько дней назад… Кто бы мог подумать, что сам Алекс Кроуфорд, альфа могучей и суровой стаи, обосновавшейся в Лондоне, станет читать мне «Графа Монте-Кристо»? Удивляясь происходящему, я прослушала целую главу.

Порой ценности так быстро и бесповоротно меняются… Всего неделю назад, я бы отдала душу за вид, открывавшийся из окна моей палаты. Он завораживал, вдохновлял, будил во мне ребенка… А сейчас я смотрела на прекрасную Темзу и ничего не чувствовала.

В приоритете была учеба, хорошая работа и обеспечение достатка. Последнее сейчас было в изобилии, а остальное резко отпало. Ведь, как оказалось, главным было совсем другое. А именно — счастье.

— Медсестра просила занести градусник, — монотонно прошептала я, бесцельно глядя в окно.

— Она просто не в курсе, что его заберет Браун. Выходить из палаты тебе запрещено, — как ни в чем не бывало отрезал мужчина, пожав плечами. Я видела это благодаря хорошему отражению в окне.

— Я заложница? — предположила, удивившись тому, каким ровным казался голос. Буквально пустым и вызывающим мурашки. — Даже здесь?

— Нет, Руби. И не дави на жалость, — выдохнул мужчина устало, будто слушал, как я выношу ему мозг на ровном месте. — Это опасно.