— Отойди, Фердинанд, — приказал Сильвестр, слегка мотнув подбородком.

Главный священник отступил на несколько шагов и, скрестив на груди руки, преклонил колени перед Сильвестром.

— А-а?

Когда я увидела, как главный священник встал на колени, у меня отвисла челюсть. Вообще-то в храме все священники были равны по статусу, а потому им не нужно было преклонять друг перед другом колени. Очевидно, что главный священник не склонился бы перед Сильвестром если бы тот был священником. Я считала, что господин Сильвестр был каким-то высокопоставленным священником, но неужели его образ священника был фальшивкой?

Во время весеннего молебна Сильвестр и главный священник вели себя по-дружески, так что я понимала, что их связывают давние отношения. Вот только ни главный священник, ни Сильвестр не делали ничего такого, что заставило бы почувствовать столь явный разрыв в их статусе. Если предположить, что во время весеннего молебна они просто общались неформально, то сейчас они, вероятно, действовали как в официальной обстановке. Другими словами, Сильвестр не только не являлся священником, но и обладал достаточно высоким статусом, чтобы даже главный священник, обладающий наивысшим статусом в рыцарском ордене, преклонил перед ним колени. Неужели меня удочерит кто-то смехотворно важный?

Я почувствовала, как по моей спине заструился холодный пот. Сильвестр имел достаточно высокий статус, чтобы с ним считался глава храма, а главный священник преклонял колени. Ну, в противном случае он бы не смог спасти меня и близких мне людей. Правда, от столь неожиданного развития событий моё сердце начало бешено биться.

— Ох, Сильвестр, ты пришёл в идеальное время. Прикажи этому наглецу снять с меня путы, — произнёс связанный полосами света глава храма, смотря то на Сильвестра, то на главного священника.

Судя по всему, они знают друг друга. Однако Сильвестр лишь бросил взгляд на стоящего на коленях главного священника и не стал приказывать ему снять путы.

— Я поспешил обратно из-за призыва рыцарского ордена, но что здесь за суматоха?

— К-кто ты? — прохрипел граф Биндевальд, переводя взгляд между Сильвестром и главой храма.

Граф не поспевал за изменением ситуации. Карстед выступил на шаг перед Сильвестром и, твёрдо поставив ноги и высоко подняв голову, взглянул на графа Биндевальда.

— Ты находишься перед самим аубом Эренфеста.

— Чт… Ч-ч-что?! — трясясь, граф указал на Сильвестра, а затем принялся повторять: — Этого не может быть! Это ложь!

Я не понимала, почему это граф так трясётся, словно лягушка, оказавшаяся перед змеёй. Когда я в замешательстве наклонила голову, то услышала за спиной шорох того, как папа тоже встал на колени. Я приблизилась к нему и прошептала:

— Папа, ты знаешь, кто это?

— В герцогстве есть только один человек, имя которого совпадает с названием нашего города, и это сам герцог, — быстро ответил мне побледневший папа.

Ха-а-а?! Сильвестр, этот младшеклассник, на самом деле герцог? Мне хотелось закричать, но я изо всех сил зажала рот рукой и проглотила своё удивление. Он сказал девочке, с которой впервые встретился, щебетать «Пью» и отнял у неё шпильку для волос, он показывал перед крестьянами акробатическое представление во время весеннего молебна, он отправился без какой-либо охраны в лес нижнего города на охоту… и этот чудак — герцог? Как так?! Будет ли это герцогство в порядке?

— Да как ты смеешь, зная кто перед тобой, продолжать валять дурака?! Твоя грубость убьёт тебя! Перед аубом Эренфеста такое поведение непозволительно! На колени, сейчас же! — рявкнул Карстед, прерывая мои непочтительные мысли

— Слушаюсь! — пискнула я.

Удивлённая выкриком Карстеда в адрес графа, я подскочила и сразу же рухнула на колени.