«Почему вы выбрали автобус, а не маленький неприметный фургон, в котором так легко проскочить в клубы? Это из-за автографов? Вы хотите, чтобы люди знали, что вы популярны? Зачем?» – спрашивает он.
«Ну, на самом деле в прошлом году мы использовали два подержанных хлебовоза, а не автобус, – отвечал Гуревич. – По правде говоря, они стоят дороже, чем автобус. Поэтому наш тур-менеджер… достал нам автобус, и мы все очень им довольны».
«Значит, дело только в расходах? Вас волнуют только деньги?»
Пытаясь сдержать смех, Гуревич начинает жестикулировать: «Нет, мистер, я никогда такого не говорил!»
«Нет, я отчетливо слышал, как вы сказали, что зарабатывание денег – это единственное, в чем вы заинтересованы», – отвечал Граффин.
NOFX разделили автобус с The Offspring. Всего там было двенадцать спальных мест и тринадцать сидений для пассажиров. Как правило, Нудлз вызвался спать на полу. Фэт Майк души не чает в Нудлзе. Он со смехом вспоминает об одном случае, который произошел за неделю до нашего с ним интервью: его занесло в ресторан округа Ориндж, где он договорился о встрече с Эриком Мелвином. Вспомнив, что неподалеку проживает гитарист The Offspring, он разместил пост в Instagram, и вскоре в двери с улыбкой вошел самый известный очкарик панк-рока.
Пока автобус NOFX петлял по лабиринту лондонских улиц, в нескольких милях к северу от «Powerhaus» жизнь одной молодой жительницы Лондона вот-вот должна была измениться раз и навсегда. Днем 7 июля Крисси Янноу еще не знала, что всего через несколько часов посетит свое первое панк-рок шоу. Если бы парень ее сестры, Чико, не заглянул к ней и не пригласил на концерт в клуб на Ливерпуль-роуд, она бы, возможно, никогда не увидела бы ни The Offspring, ни NOFX. Фанатка метала и любительница более агрессивного звучания, Крисси тем не менее приняла приглашение. Да, она была не прочь скоротать вечер, наблюдая за неизвестными группами в клубе, где с потолка капал конденсат. Спустя всего несколько часов ее так сильно очаровали NOFX, что она пробралась за кулисы, чтобы лично выразить свое восхищение группе.
«После шоу я направилась к Фэт Майку и спросила: “Когда вы вернетесь?” – вспоминает она. – И он сказал: “Мы никогда-никогда не вернемся. Англия нас ненавидит”. Я возразила: “Нет, это неправда, просто люди о вас не знают. С хорошей рекламой была бы другая история”. Видимо, тот тур не увенчался успехом. Я помню, как прогуливалась по совершенно пустому Powerhaus. Но мне так понравилось, что очень захотелось увидеть их концерт снова. Поэтому я сказала: “Если позволите, я организую ваше следующее [лондонское] шоу. Я позабочусь о том, чтобы все о нем узнали”. И он сказал: “Ладно, если ты это сделаешь, мы вернемся”».
В то время Крисси Янноу без особого энтузиазма работала в небольшой независимой музыкальной пиар-фирме. Она получала стандартную зарплату новичка в музыкальном бизнесе – другими словами, ей платили воздухом. Ни в одном из изданий, с которыми сотрудничал ее работодатель, не слышали о NOFX, а о том, чтобы написать о них, даже речи не шло. Вдобавок Крисси ничегошеньки не смыслила в организации концертов. Но она дала торжественное обещание миру панка, где подобные вещи имеют такое же значение, что и клятва якудзы. В те дни, когда еще не было коварных контрактов толщиной с энциклопедию и юристов с глазами стервятников, честное слово было вишенкой, которую можно было сорвать только один раз.
Для того чтобы Крисси Янноу превратилась в панка, хватило пары-тройки панк-песни, и так же быстро она усвоила два самых важных правила панк-философии: думай на ходу и не сиди без дела. Она знала о большом музыкальном магазине на Бервик-стрит в центре Лондона – в те времена улица кишела такими заведениями, – где пахло винилом и продавали всевозможные фанатские панк-журналы. Она взяла по экземпляру и отправила письмо в каждый журнал. «Я устраиваю шоу, – писала она. – Группа называется NOFX, приходите, пожалуйста». Спустя пару-тройку месяцев в каждом из «фэнзинов» была опубликована ее просьба. Она узнала о компании под названием CNL, базирующейся в городе Ноттингем, графство Восточный Мидлен, – в то время единственная организация в стране, которая занималась выступлениями зарубежных панк-групп. Она поговорила с человеком по имени Джонни, агентом, который совсем недавно оказался на мели из-за провального турне NOFX и The Offspring – того самого, которое познакомило Крисси с панком и подвигло ее на звонок. «Я не знаю, – сказал он, – мы потеряли много денег, когда в прошлый раз привезли группу».
«Он сомневался, – вспоминает Крисси. – Его жрал здоровенный червь сомнения. Но я взмолилась: “Пожалуйста, дайте мне шанс. Я очень верю в этих ребят”».
«Ладно, ладно. В каком клубе ты хочешь устроить концерт?»
«The Garage».
«Ты про тот, который в Лондоне?»
«Да»
«Эм…»
The Garage находится всего в миле от Powerhaus, на северной стороне Хайбери-Корнер в Ислингтоне. Сегодня клубу сделали «подтяжку лица», словно пожилой звезде, которая наведалась к пластическому хирургу, – но в 1994 году это было темное, как шахта, помещение с низким потолком. Полы были липкими от пива, продававшегося в баре у задней стены. Звуковой микшер находился внутри клетки. За ним торговали мерчем, иногда прямо из чемодана. Из туалета воняло, будто там находился портал в ад. Сцена располагалась у подножия двух невидимых лестниц, по-видимому, предназначенных для перелома лодыжек платежеспособных клиентов. К большому неудовольствию профессиональных концертных фотографов, безопасность сцены не обеспечивалась никакими барьерами. Любой, кто хотел присоединиться к группе на сцене, мог с легкостью это сделать, и порой многие пользовались этой возможностью. The Garage отличался от Powerhaus только тем, что его вместимость была раза в два больше.
Под характерные звуки а-ля стиральная машина, в которую вселились бесы, Крисси Янноу отправила факс Фэт Майку и поделилась хорошими новостями. «Привет, Майк, – писала она, – отличные новости! Мы продали уже пятьдесят билетов!» Она умолчала, что в продаже осталось еще шестьсот пятьдесят, но добавила, что многие фанатские журналы надеются взять у него интервью, и это известие, похоже, взбодрило фронтмена группы. Его ответ состоял из трех слов, написанных каракулями: «Спасибо! С любовью, Фэт». За эту работу Крисси не заплатили ни гроша. По мере приближения дня шоу давление усиливалось.
«Я просыпалась посреди ночи в поту от мысли, что зрители не придут, – вспоминает она. – А потом опять просыпалась в холодном поту от мысли, что
В 1990-е годы было трудно предсказать количество зрителей, если речь шла о площадке меньше, чем театр. Сегодня почти все покупают билеты онлайн, но раньше их можно было достать только в музыкальных магазинах или в самом месте проведения. Некоторые заказывали билеты по телефону и получали их по почте. Один из способов приблизительной оценки аудитории – умножить на три количество проданных заранее билетов. Большая часть покупала билеты прямо на месте, «мимоходом». Но тут вмешивались непредсказуемые факторы: погода, неудобное время концерта или забастовка общественного транспорта. Но в те темные времена, когда информация еще не была доступна по щелчку пальцев, приходилось довольствоваться такими грубыми методами статистического анализа.