— Да. Я в этом лагере была. А теперь у бауэра. Хочу повидать знакомых. А! Вот… — Валя перешла на русский. — Наташа, Марьяна, ау!

Марьяна обернулась на негромкий голос и, увидев Валю, потянула Наташу к ограде.

— Валюшка! Ты как здесь? Откуда?

— Я с хозяином приехала. Он разрешил вас повидать, пока сам у ворот с охраной разговаривает.

— И как хозяин?

— Очень хороший. И он, и его жена, и дети. Я там как член семьи. Они все очень много работают, прямо с утра до вечера. Но я — как все. Даже «OST» не ношу — Клаус говорит, что в их доме не хотят этого видеть.

— Ого! — поразилась Марьяна. — И не боятся?

— Ну для них, конечно, это опасно, но они приучают малышей не болтать, а когда посторонние приходят или я за пределы хозяйства выхожу, то надеваю эту тряпку и стараюсь вести себя как прислуга. Вот у тёти Марты был день рождения осенью — я сама сказала ей, что к гостям выходить не стану, только на кухне буду. Я же не хочу, чтобы у них проблемы были… — Валя вдруг оборвала фразу на полуслове и хлопнула себя по лбу. — Ой, девочки, не это главное! Клаус вчера радио слушал! Такие новости! Наши под Сталинградом разгромили немцев! Сам Геббельс, министр пропаганды, по радио выступал. Объявил, что целая армия… как его… Пулюса, кажется… нет, Паулюса, героически погибла, но Германия, мол, не побеждена… по всей стране траур на три дня. С сегодняшнего. А потом вдруг какой-то другой голос влез в паузу передачи и говорит: не верьте, армия Паулюса сдалась в плен, Сталинград освобождён, и наши движутся на запад!

— Ура! — завопила Наташа.

Марьяна дёрнула её за рукав, и девушка, испугавшись, закрыла себе рот ладонью.

— Ура? Что — ура? — переспросил один из парней, которые, оказывается, всё ещё стояли рядом.

— Что Сталинград? — спросил другой.

— Ой, Зденек, Томаш, гутен таг! — смутилась и вспыхнула Наташа, будто только что их увидела. — Валь, это чехи из соседнего лагеря. Они хорошие, не бойся.

— Наши освободили Сталинград, — объяснила Валя по-немецки. — Вы понимаете?

Высокий, который, как Валя поняла, отреагировал на имя Зденек, кивнул и объяснил товарищу по-чешски, что рассказывает Валя.

— Не просто освободили, — добавила Валя, — а разгромили целую армию и взяли в плен много тысяч солдат и даже фельдмаршала. В Германии траур объявили.

— Ах вот почему вчера и сегодня анвайзеры все такие странные… — задумчиво сказала Марьяна. — Значит, вчера уже узнали. Прямо сами не свои все были. Кто злой сверх меры, кто прямо как в воду опущенный.

— Ага. А сегодня главный в охране, такой пожилой немец, выходнушкам даже разрешил гулять уйти.

— Кому разрешил? — не поняла Валя.

— Ну, тем бригадам, у кого сегодня выходной. И сказал странное: у вас, мол, сегодня праздник. А мы и не поняли, что за праздник такой.