– Вам повезло, что со мной амоловакские лошади, самые крепкие на континенте, – Пирос кивнул на двух гнедых скакунов. – Реа, садись со мной.

Они оседлали лошадей и помчались на юг, Реа с Пиросом – впереди, а Хризанти прямо за ними.

Пирос предложил следовать вдоль берега, пока Стратафома не останется далеко позади. Бедра уже начинали ныть от быстрой езды, но Реа внимательно слушала рассказ мужчины о том, как совет обратился к Тарро и предложил напасть на Тизакос. Еще страшнее оказалось предательство в Схорице. Пирос подозревал Фальку Домина, и хотя невозможно было знать наверняка, виновна она или нет, герб ее семьи на парусах не оставлял места для сомнений.

– Она была верна отцу! – с яростью выплюнул Пирос, перекрикивая шум ветра.

– Похоже на то, – согласилась Реа, однако она была дочерью стратагиози, а потому могла и не разделять убеждения Пироса в вероломстве Фальки.

Большую часть дня они провели в дороге, спеша в горный лагерь Схорицы, и замедлились только к закату. Пирос подготовил достаточно припасов в седельных сумках, и путники остановились на привал в апельсиновой роще, чтобы укрыться под сенью деревьев от чужих глаз.

– Ты присоединилась к Схорице, – удивилась Хризанти, когда они сошли с лошадей. – Похоже, ты сильно изменилась, когда была в Ксигоре.

Реа не представляла, что ответить. Как изложить сестре события, случившиеся в Ксигоре? Как поделиться тем, что она узнала о матери?

– Да, – кратко сказала она. – Так и есть.

Наверное, следовало все объяснить сестре напрямую. Пирос уже привязывал лошадей к дереву. В роще начинали созревать апельсины, хотя трава была еще сухая и коричневая. Реа погладила тяжелую ветвь. Михали умер не от ее руки. Возможно, поэтому весна не вступает в полную силу?

Девушка устало опустилась на землю, и Хризанти села рядом, едва не задев колибри, плененную в шали. В роще ветер дул не так сильно, но Реа дрожала под холодными порывами.

– Надо было потеплее одеться, – пожурила ее Хризанти, прикрывая плечи сестры накидкой.

Пирос тем времени обустраивал место для костра.

– Я была занята, – отозвалась Реа и запоздало вспомнила о том, что Хризанти не видела сцену в механическом саду. – Твои братья, куколка… Мы разошлись.

Хризанти нахмурилась.

– Почему?

– Лексос убил отца, – ответила Реа, и Хризанти ахнула. – Ницос сотворил нечто даже пострашнее. Мы с тобой теперь сами по себе.

– Но Васа…

– Не оплакивай отца, он не заслуживает, – резко проговорила Реа и повернулась к сестре. Их колени соприкоснулись. – Ты знаешь, кем была мать?

Хризанти округлила глаза и покачала головой.