Он не выглядел расстроенным после разговора с Лексосом, хотя теперь девушка понимала, что внешность Ницоса обманчива.

Ницос махнул рукой на сад.

– Хотел в последний раз взглянуть на свои труды. Боюсь, нам придется покинуть Стратафому.

Реа подумала о кораблях, которые покачивались в волнах, и прошептала:

– Их так много… – ведь она и открыла для них проход. Из-за Реи влияние Домина упрочилось, а федерация укрепилась.

Михали бы ужасно разочаровался.

– И половины флота хватило бы, чтобы взять крепость, – заметил Ницос. – Дело не только в Стратафоме.

Корабли пришвартовались: до Реи доносился гул голосов, разносившийся над волнами. Они прибыли за семьей стратагиози и для того, чтобы захватить страну.

– Васы уже нет, а его преемником ты не станешь, – подытожила Реа и шагнула к Ницосу. Он протирал очки с увеличительным стеклом рубашкой, плотный фартук был надет слегка набекрень. Не может быть, чтобы человек, который создал подобные творения, желал разрушения Тизакоса.

– Ты ведь не этого хотел?

– Сначала – нет, – признал Ницос, убирая очки в карман штанов. – Но система себя изжила. В ней нет пользы. Пора от нее избавиться, как думаешь?

– Не притворяйся, будто мы на одной стороне! – рявкнула Реа. – Михали был бы жив, если бы ты хотел лучшего мира, – она сражалась за свободу и независимость, за свержение старого порядка, а это куда лучше, чем сеять повсюду хаос и разрушения.

– Это твое мнение. А теперь мне пора, – бросил Ницос. Видимо, у него ко всему был такой подход.

– Вот как?

Ницос кивнул.

– И тебе тоже.

Раздался цокот копыт по гравийной дороге внутреннего двора. Сюда прибыли и по суше: вряд ли стоит ожидать союзников.

– До свидания, – сказала Реа наконец. – Еще увидимся.

– Если я захочу.

Реа сощурилась. Неужели он до сих пор не понял?