– Ты лжешь! Я проснулась рядом с трупом! – Девушка дрожала, ее дыхание стало прерывистым и частым. Она не привыкла к такой ярости.

Казалось, весь мир вокруг почти замер, словно он был внезапно погружен в толщу воды, а душа Реи буквально рвалась из тела.

Лексос вел себя как обычно, смотрел спокойно, волнение юноши выдавали только поднятые руки и вскинутые брови. Это еще сильнее разозлило Рею. Мужчины отстранялись от всего перед лицом чужого гнева, упивались безразличием.

– Честное слово, я не понимаю, о чем ты, – заверял ее Лексос. – Разве я когда-либо ранил тебя, кафрула? Разве ценил твою жизнь меньше своей?

«Да, постоянно», – хотелось ответить Рее, но сейчас главным было другое. А если он и впрямь говорит правду? И не заказывал убийство Михали?

– Тогда объяснись, – попросила Реа, опуская руку с кинжалом. – Он не должен был умереть, ты – единственный, кому я намекнула.

Лексос растерянно поджал губы, явно желая потребовать дальнейших подробностей. Неужели он ничего не знал? Ему никогда не приходилось притворяться при сестре, а сейчас у него уж больно хорошо получалось.

– Я помню твое письмо, – пробормотал Лексос и шагнул на тропинку, пробегавшую по плотной тряпичной траве. Он был во вчерашней одежде: черный пиджак и брюки помялись, потому что он тащил сюда Васу на руках.

Наверное, Реа должна была чувствовать себя уязвимой в ночной сорочке и слабо зашнурованных сапожках, но она уже не нуждалась в оковах и доспехах.

– Похоже, ты отлично провела время в Ксигоре, – продолжал Лексос. – Я заметил, что ты сожалеешь о выборе, но и не думал взять дело в свои руки, даже если ты собиралась…

– Собиралась что? – резко отозвалась Реа. – Забыть о долге? Предать семью?

Она понимала, что для Лексоса это самое страшное преступление.

Брат нахмурился.

– Пощадить его, к примеру.

– И ты не хотел вмешиваться? Зачем тогда за мной приглядывать? Я видела твоего разведчика.

– Моего разведчика? – переспросил Лексос.

Белая птица тут же подлетела к ним, будто ее позвали, и затянула песенку из трех нот. Реа посмотрела, как та устроилась на высокой садовой ограде, и ощутила новый прилив ярости. Все-таки она права. Как Лексос смеет это отрицать?

– Вот! Птица последовала за мной в Ксигору. Она твоя.

– Да, но я не отправлял ее на север, клянусь!

– Лжешь, – выплюнула Реа, но ее пыл поугас.