— Карьерист ты, Бадма! Командование не может ошибаться.
— Давай-давай, — полковник Ярцев подтолкнул командира экипажа в спину. — Иди.
— Но как же… а говорили… а мы… бульдозер вот хотели…
Лазаренко подмигнул Василию Григорьевичу и показал пальцем на башню, где в несколько рядов были нарисованы чёрно-белые шашечки:
— Я и не врал, не было у меня танка. Кто тут такси заказывал?
Следующие два дня слились в один, длинный, напряжённый и бестолковый. Танк метался по городу, появляясь в самых неожиданных местах, давил полицейские машины и дорогие лимузины, грозным видом разгонял наспех собранную и прочти невооружённую национальную гвардию, захватывал почту, телеграф, банки. Два раза пришлось выстрелить из пушки во время штурма тюрьмы, где местные уголовники захватили друг друга в заложники и выставили нелепые требования не пересматривать их дела по советским законам. Впрочем, обошлось без жертв. Без лишних жертв — только инициаторы захвата были тут же расстреляны освобождёнными добропорядочными заключёнными, организовавшими отряд самообороны и самотрибунала.
Короткие передышки удавалось сделать только ночью, да и то экипажу то и дело приходилось отвлекаться на пресечение вспыхнувшей в городе эпидемии мародёрства. Но к исходу третьего дня стало полегче — временный комендант Сан-Франциско полковник Ярцев был человеком опытным и навёл порядок твёрдой рукой. Реорганизованная полиция, состоящая из плохо говорящих по-русски, но дисциплинированных эскимосов, патрулировала улицы. Почему-то эскимосы называли друг друга Грицьками, Опанасами да Мыколами и постоянно ели сало, наверное, моржовое. Ну откуда на крайнем севере возьмется свиное, особенно в таких количествах?
Сейчас как раз такая передышка, танкисты лежали на газоне возле машины, дожидаясь, когда Шалва достанет из танка сумку с сухим пайком. А вот и он показался, но без еды.
— Бадма, ты только послушай! — высунувшийся из башни Церетели протягивал командиру наушники. — Радиовещание наладили!
— Ну и что? Мне их джазы и свинги никогда не нравились.
— Там новости.
— И чего?
— Да ты послушай.
Капитан тяжело вздохнул и полез на броню. Передача велась почему-то на русском языке. Широковещательная радиостанция "Голливуд-бэнд" из Лос-Анджелеса сообщала, что город посетил с неофициальным визитом Его Величество баварский король Людвиг Эммануил фон Такс и согласился защитить мирных жителей от надвигающейся со стороны Сан-Франциско волны японских погромов и прочей кровавой вакханалии, устроенной бесчинствующими мафиозными молодчиками. Далее говорилось, что благодарный народ высказал просьбу запретить на территории штата Калифорния деятельность любых политических партий, национализировать промышленные и горнодобывающие предприятия, закрыть границу с Северо-Американскими Соединёнными Штатами и провести референдум, который и определит дальнейшее будущее.
В конце передачи выражалась надежда, что братский советский народ вспомнит об исторических корнях, исторической справедливости, и примет не менее историческое решение по восстановлению государственности Руси Заокеанской в составе Союза Советских Социалистичеслик Республик.
— Ну ни фига себе товарищ король покуролесил! — присвистнул Бадма, отдавая наушники радисту. — А чего же в гости к нам не зашёл?
— Да вроде и так справились. Нешто мы не гвардейцы?
— Точно, — согласился капитан. — Вот только жалко, что бойцовский турнир так и не закончился. Ну что, Артём, пойдём немного разомнёмся?
Значительно позже, когда экипаж вместе с танком покинул негостеприимную Америку и на борту парохода "Flavor of Red October" проходил Панамский канал, стало известно о дальнейшей судьбе Калифорнии. Советское правительство всё таки отказалось принимать ещё одну республику в состав СССР, и на проведённом референдуме было принято решение организовать новое государство со старым названием — Русь Заокеанская. В него, кроме всего тихоокеанского побережья, вошли также Аляска, Алеутские острова и бывший штат Невада, куда случайно заехал заблудившийся в незнакомой местности танковый взвод Первой Гвардейской дивизии.
Через месяц намечались выборы подполковника Лазаренко в президенты. Но это Бадму уже не интересовало — впереди ждал Атлантический океан, новые страны, новые приключения… и новые приказы, эти приключения запрещающие. Ну и пусть! Истинный героизм трудностей не боится и преград не знает!