– А двое других?

– Нэко скорее перережет себе горло, чем примет что-то от тебя. Кар? Надеюсь, он никогда не получит столь запретных знаний. Но, полагаю, даже если бы Гвинт захотел, то его талантов бы не хватило. Он не Тион. Никто из живущих не Тион. Тот был самым одаренным, как мне кажется, со времен появления Шестерых. Мой друг придумал, как принять в себя чужую для наших тел магию, удержать и выжить достаточно долго, чтобы победить. А также он понял, как забрать ее, и после этого в мире не родилось ни одного великого волшебника.

– Жаль.

Мильвио зацепил стену плечом, и на куртке остались клочья паутины.

– Иногда я тоже об этом жалею, – признал он. – Думаю о том, каким бы мог стать мир, вернись магия. А иногда радуюсь, что ее больше нет. Вечное противоречие, которое терзает множество людей.

Мильвио поднял фонарь повыше, освещая сырую, темно-бордовую, очень неровную кирпичную кладку с выступившей на ней каплями влаги и бледными волокнами плесени.

Зеркало в темно-зеленой раме, «погасшее», тусклое, круглой формы, стояло прислоненное к стене.

– Это одна из поделок Марида. Он был вторым по старшинству после Нэко и считался мастером в своем деле. Его волшебство показывало то, чего не было, и смущало умы. Зеркала помогали ему в… скажем так, фокусах. Все это непосвященным довольно долго казалось невинными розыгрышами и забавами, но на самом деле ложь – страшная вещь. Она может запутать человека и убедить в том, что никогда не являлось правдой. На Талорисе, во дворце Мелистата, таких зеркал было множество. – Мильвио нахмурился, вспоминая прошлое. – Кто-то считает, что Марид был казнен Скованным. Кто-то, что волшебник просто исчез. Правда чуть иная. Во время Войны Гнева он поддержал Мелистата и был с ним и Лавьендой до самого конца. И свои зеркала «настраивал» уже с помощью той стороны. Он считал, что управляет ими, хотя на самом деле их стали использовать шаутты, как ворота для быстрого перемещения по миру. Их стало невозможно разбить. Много чем пробовали. Начиная с камня и заканчивая осадным тараном. Их жгли магией, плавили – все бесполезно. Но, как выяснилось, Фэнико может уничтожать их с легкостью – и он истребил большую часть творчества Марида. Все, что мы смогли найти.

– Но не это зеркало.

– Его я обнаружил лет через триста после того, как мир выгорел. В какой-то лавке в Лобосе. Впрочем, я не закончил историю. В чем Мариду не откажешь, так это в верности своему учителю. В отличие от того же Гвинта, менявшего сторону несколько раз и искавшего большую выгоду. Когда началась высадка у Лунного бастиона, Марид убил Нейси по приказу Мелистата. Тион нашел нашего брата через несколько дней и загнал его в ловушку. Но Марид умудрился сбежать. – Мильвио похлопал по темно-зеленой раме. – Сюда.

Тэо молчал, осознавая информацию.

– Использовал зеркала как двери? И где он вышел?

– Нигде. Тион владел магией твоего народа, а это другая форма той стороны, как и та, что помогла шауттам подчинить подобные предметы. И мой друг запечатал все зеркала волшебника. Видишь, какое тусклое? Марид оказался заперт внутри.

– Хм. Надеюсь, ты не хочешь, чтобы я его оттуда выпустил? – с сомнением протянул Пружина.

– Нет… Нет, конечно. Не думаю, что он жив, пускай время там течет иначе, чем в реальном мире. Но существует небольшой риск, что Марид еще где-то там. Это только теория. Тион забрал магию у волшебников, но действуют ли эти правила для тех, кто в этот момент находился в несколько ином пространстве? Я не желаю проверять. Поэтому – нет. Ни чтобы ты кого-то выпустил, ни чтобы открыл засовы. Этим вполне могут воспользоваться шаутты или Вэйрэн. Мало ли где еще хранятся такие зеркала… Но дело в том, что одно я увидел в логове Кара, когда пришел за Шерон. И мне это не нравится. Он всю жизнь играет с той стороной и тьма знает до чего дошел в своих экспериментах. Мне не понять, сделал он что-то с зеркалами Марида или нет. А вот ты – увидишь.

– Как?

– Ты асторэ, а не я. Вот и скажи. – Мильвио приглашающим жестом указал на гладкую поверхность. – Коснись его. Левой рукой.

Пружина, не сомневаясь, положил ладонь на прохладную поверхность:

– И что должно слу… – Его рука по локоть провалилась куда-то.

Ощущения были такими, словно он сунул ее в крынку с прохладной, вязкой сметаной.