2. Создание ВЧК

Даже при самой демократической системе смены власти в той или иной стране путем выборов меняются, как правило, ключевые фигуры государственного аппарата управления. Значительно более радикально этот процесс происходит при государственном перевороте, а тем более после совершившейся революции. Что же касается основных управленческих структур в финансово-экономической сфере, то их стараются сохранить, дабы не допустить резких сбоев в промышленном и сельскохозяйственном производстве. В итоге можно получить недовольство населения, а то и сопротивление новым властям.

Иную картину после государственного переворота и революции мы наблюдаем в правоохранительной сфере. И если к судебной системе и прокуратуре применимо решение о их постепенной реформе, то органы полиции и аппараты обеспечения государственной безопасности подвергаются резким трансформациям, а то и полному демонтажу — уничтожению. Февральская и Октябрьская революции в России яркий тому пример. В первом случае уже через несколько дней после смены власти были приняты соответствующие законодательные акты о ликвидации Отдельного корпуса жандармов, Департамента полиции МВД и всех подчиненных ему структур. Здесь особо следует выделить уничтожение системы отделений по охранению общественной безопасности. Личный состав всех этих государственных органов подвергался гонениям, многие сотрудники были арестованы, а отдельные просто убиты. Частично была сожжена служебная документация, разграблены оперативные архивы. Все это происходило не только в столице, но и во многих губернских городах.

В достаточно короткий промежуток времени пришло осознание того, что позднее сформулирует В. И. Ленин: «всякая революция лишь тогда чего-нибудь стоит, если она умеет защищаться…». Члены Временного правительства, пусть и с запозданием, но верно оценили пагубность сложившейся ситуации, когда отсутствует некая «иммунная система» для новой власти. Они предприняли попытки реанимировать структуры обеспечения внутренней безопасности страны. Предполагалось сделать это на новой организационной и кадровой основе и, казалось бы, сулило нужный эффект. Но дальнейшее развитие событий не оставило шансов на завершение начатой было работы.

После Октябрьской революции то, что успело предпринять Временное правительство, вновь, как это произошло в феврале 1917 г., было разрушено. Однако в данном случае сработал не принцип революционной целесообразности, а теоретические воззрения большевиков, базировавшиеся на некоторых выводах основоположников их идеологии — К. Маркса и Ф. Энгельса. Последние отмечали, что завоевавшему политическую власть рабочему классу придется, скорее всего, вести оборонительную войну. Ведь классовая борьба не исчезнет после завоевания власти и придется применять меры насилия, чтобы подавить противодействие свергнутых классов.

Революции без контрреволюции быть не может — это усвоил и В. Ленин. Вместе с тем, как и его учителя, глава большевистской партии считал, что после уничтожения старой государственной машины для подавления сопротивления классовых врагов не нужно создавать какие-либо специальные органы, а необходимые оборонительные действия предпримет вооруженный народ и народная милиция. В своей работе «Государство и революция», подготовленной в августе–сентябре 1917 г., глава большевистской партии отмечал, что «…надобность в особой машине для подавления начинает исчезать…народ подавить эксплуататоров может и при очень простой «машине», почти что без «машины», без особого аппарата, простой организацией вооруженных масс…».

Лозунг «всеобщего вооружения народа» был программным требованием всех марксистов. Данное положение было включено даже в программу РСДРП, принятую еще в 1903 г. на Втором съезде партии. Но реальная практика властвования очень быстро «приземлила» большевиков-руководителей. Теоретическая модель «вооруженного народа» в российских условиях того времени оказалась полнейшей абстракцией, которую нельзя воплотить в жизнь в условиях осуществления революции в воюющей России.

Почти на 4 месяца раньше, чем большевики приступили к созданию регулярной Красной армии для защиты от внешнего врага, им пришлось незамедлительно учреждать разного рода комиссии, которым предстояло организовать противодействие врагу внутреннему: погромщикам, саботажникам, бандитам, а главное — контрреволюционерам. А ведь еще 12 октября 1917 г. (по старому стилю), всего за две недели до Октябрьского переворота, в разработанной структуре, образованного при Петроградском Совете Военно-революционного комитета (ПВРК), как органе подготовки и проведения вооруженного восстания, не предусматривалось какого-либо специального аппарата по борьбе с контрреволюцией. Но, тем не менее, уже в двадцатых числах октября в рамках ПВРК была создана Следственная (Военно-следственная) комиссия (СК — ВСК).

Параллельно с Военно-следственной комиссией ВРК в российской столице функционировали еще несколько подобных органов. Исходя из текста постановления Народного комиссариата юстиции от 17 декабря 1917 г., определявшего порядок арестов и иных следственных действий, можно утверждать, что на этот период, т. е. с конца октября и до середины декабря 1917 г. в Петрограде действовали:

1) следственная комиссия при Петроградском Совете Рабочих и Солдатских депутатов;

2) следственные комиссии при районных советах; 3) Следственная комиссия при Революционном трибунале; 4) некие специальные следственные комиссии, включая военно-морскую; 5) Комитет по борьбе с погромами при Центральном Исполнительном Комитете Советов Рабочих, Солдатских и Крестьянских депутатов («75-я комната») и 6) Всероссийская ЧК, созданная 7 декабря. Здесь следует отметить, что борьбой с контрреволюционными проявлениями, помимо решения других задач, занимались практически все из перечисленных учреждений.

Кроме указанных выше следственно-розыскных органов, в самом начале декабря 1917 г. Петроградский совет учредил пост «Чрезвычайного военного комиссара по охране Петрограда», о чем было сообщено в газете «Известия ЦИК». Этим комиссаром стал большевик Г. И. Благонравов. Ему предписывалось «уничтожить винные склады, очистить Петроград от хулиганских и контрреволюционных банд, разоружить и арестовать бесчинствующих». Отмечу, что Г. Благонравов имел правовую (обучался на юридическом факультете Московского университета), а плюс к тому еще и военную подготовку (окончил школу прапорщиков) и вполне подходил для исполнения возложенных обязанностей.

Как видим, функционал ряда структур практически совпадал. Параллелизм налицо, а отсюда возникали разного рода недоразумения и инциденты на практике.

Но, все же, до дня своей ликвидации, ведущей оставалась Военно-следственная комиссия ВРК. В исторической литературе эта комиссия зачастую отождествляется с так называемой «75-й комнатой Смольного», где располагался «Комитет по борьбе с погромами». Об этой структуре много раз упоминал в своих мемуарах бывший непосредственный ее руководитель — управляющий делами Совнаркома В. Д. Бонч-Бруевич. Несколько преувеличивая значение Комитета, он позиционировал данный временный орган в качестве главного по борьбе с контрреволюцией до образования 7 (20) декабря 1917 г. Всероссийской чрезвычайной комиссии. А погромы этот высокопоставленный государственный чиновник совершенно справедливо рассматривал как одно из возможных проявлений контрреволюционной активности. Про Военно-следственную комиссию ВРК В. Бонч-Бруевич по ряду причин, на которых я остановлюсь ниже, старался не упоминать.

С самого начала функционирования ВСК в ней трудились активные члены РСДРП(б) с многолетним стажем: М. Ю. Козловский, П. А. Красиков, П. И. Стучка, Я. С. Шейкман. Первые трое, кстати говоря, имели высшее юридическое образование. В ряде расследований ВСК принимали участие член РСДРП с 1898 г. М. С. Урицкий, прослушавший курс юридического факультета университета в Киеве, а также А. И. Тарасов-Родионов, получивший диплом юриста в Казанском университете и окончивший уже в ходе Первой мировой войны военное училище, член большевистской партии с 1905 г.. Первоначально председателем Военно-следственной комиссии утвердили Я. Шейкмана. Но уже через несколько дней, из-за отъезда его на работу в другой регион России, этот пост занял П. И. Стучка. Общее руководство работой ВСК, и это важно подчеркнуть, осуществлял один из основных руководителей Военно-революционного комитета и военно-революционного центра большевистской партии, глава ее секретариата, а с ноября 1917 г. еще и председатель Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета — Я. М. Свердлов.

Если не учитывать количество солдат и матросов, привлекавшихся к проведению обысков и арестов, то, исходя из содержания некоторых опубликованных документов ВРК, можно утверждать, что общее количество сотрудников ВСК не превышало два десятка человек. И это при том, что уже к середине ноября комиссия расследовала дела о контрреволюционных проявлениях не только в Петрограде, но и ранее возникшие в ряде губерний России.