5) разработка единообразных штатов для одноуровневых КРО и ставок денежного содержания сотрудников. Ранее эти вопросы были в компетенции штабов армий фронтов и военных округов, что приводило к серьезным трудностям при комплектовании КРО и препятствовало перемещениям офицеров и вольнонаемных служащих.

Как утверждалось выше, новую нормативную базу по вопросам организационного строительства и практической деятельности в борьбе со шпионажем, должна была создать специальная комиссия. Председателем ее назначался генерал-квартирмейстер ГУГШ генерал Н. М. Потапов. В состав комиссии включались по одному представителю от ГУГШ, МВД, Морского Генштаба и штабов действующих армий.

Комиссия начала свою работу 7 апреля 1917 г. К этому времени проекты всех необходимых документов уже имелись и предстояло их обсудить постатейно. Поскольку серьезных изменений никто из присутствовавших на заседаниях не внес, то с незначительными поправками проекты и были единогласно приняты. 23 апреля 1917 г. помощник военного министра генерал Новицкий утвердил «Временное положение о контрразведывательной службе во внутреннем районе».

Согласно «Временному положению» задача контрразведывательных органов заключалась «исключительно в обнаружении и обследовании неприятельских шпионов, а также лиц, которые своей деятельностью могут благоприятствовать или фактически благоприятствуют неприятелю в его враждебных действиях против России и союзных с нею государств».

Обращу внимание на важный факт: формулировка основной задачи существенно отличается от того, что было указано в «Наставлении по контрразведке в военное время», принятого в 1915 г. Кроме шпионов, определение которых дано в примечании к параграфу первому «Временного положения», объектом деятельности контрразведывательных органов становился довольно неопределенный круг лиц, поскольку понятие «благоприятствовать» могло трактоваться практиками с огромным числом вариаций.

Безусловно, большевики и их сторонники, призывавшие превратить империалистическую войну в гражданскую и повернуть штыки против собственного правительства, не могли не находиться в поле зрения спецслужб. Однако, сводить значение термина «благоприятствование неприятелю» только к пропагандистской работе членов ленинской партии в войсках представляется поверхностным. Высшее командование серьезно беспокоили такие явления как националистические проявления и сепаратизм, пацифизм, пропаганда сепаратного мира с Германией. Тревогу вызывали участившиеся факты саботажа в сфере снабжения действующих армий всем необходимым для успешного ведения боевых действий, крупные хищения.

Нельзя забывать, что «Временное положение» разрабатывалось в период интенсивной подготовки русской армии к широкомасштабному наступлению в соответствии с решениями союзнических конференций в Шантальи и Петрограде, на которых удалось согласовать общий стратегический план кампании 1917 г.

Как видим, до высших руководителей страны наконец-то дошло, что после ликвидации жандармских управлений и охранных отделений некому вести борьбу с леворадикальными партиями, дезорганизующими работу оборонных предприятий, транспорта, связи, разлагающими фронтовые и тыловые армейские части, а также с националистами и сепаратистами.

Армия стала ареной острой политической борьбы, которая вела к серьезным негативным последствиям. В телеграмме, направленной Верховным главнокомандующим генералом М. В. Алексеевым 21 мая 1917 г. в адрес Временного правительства, констатировалось: «Нужны власть, сила, принуждение, страх наказания. Без этого армия существовать при своем данном составе не может... войско стало грозным не врагу, а Отечеству».

Исходя из изложенного, можно говорить о намерении составителей вышеуказанных документов и тех, кто утверждал «Временные положения», трансформировать аппараты контрразведки в орган государственной безопасности, сохраняя за ним (в качестве лишь одной из функций) борьбу со шпионажем. Причем органы безопасности должны были действовать не только в войсках, но и выявлять благоприятствующих неприятелю лиц на всей территории страны. В период войны, а тем более при отсутствии специальных органов по обеспечению внутренней безопасности в структуре МВД, такое использование контрразведки являлось наиболее рациональным и эффективным.

В виде Контрразведывательной части (КРЧ) ГУГШ был создан центральный аппарат контрразведки, а сама система приобрела более стройный характер. Органы контрразведки получили статус самостоятельных подразделений и в Главном управлении Генштаба, и в окружных штабах.

«Временные положения» (как для ТВД, так и для внутреннего района) содержали специальное указание не необходимость назначать на должности начальников КРО и их помощников только офицеров Генерального штаба, либо лиц, имеющих высшее юридическое образование. Причем указанные категории руководителей должны были окончить специальные курсы по контрразведывательной службе.

Разработчики нормативной базы посчитали необходимым еще раз указать, что даже чинами для поручений и наблюдателями не могут быть те, кто ранее служил в органах политического розыска.

Задача, поставленная начальником штаба ВГК, укомплектовать должности начальников КРО к 5 мая 1917 г. оказалась совершенно нереальной для армейского и фронтового начальства. Иного и не следовало ожидать. Еще в конце марта начальник ГУГШ обратился в Главное Военно-судное управление (ГВСУ) с просьбой выделить 20 офицеров для последующего, после прохождения специальных курсов, назначения начальниками КРО. Генерал П. И. Аверьянов мотивировал свою просьбу следующим образом: «При этом считаю своим долгом подтвердить, что только привлечением военных юристов к руководству деятельностью КРО возможность реорганизовать контрразведывательные отделения на началах, отвечающих теперешнему нашему государственному строю». Однако, в ГВСУ не сочли возможным выделить даже одного офицера, о чем и уведомили ГУГШ.

Аналогичная обстановка с кадрами сложилась и на фронте. Оказалось, что военных юристов действительно не хватало и, что самое главное, их денежное содержание значительно превышало получаемое контрразведчиками. Поэтому желающих почти не находилось. Штаб Западного фронта доложил в Ставку, что за апрель так и не удалось подобрать военного юриста на должность начальника КРО.

Не лучше обстояло дело и с гражданскими юристами, призванными в армию по мобилизации. Даже опытные следователи из их числа не поднимались в звании выше прапорщика и не знали в достаточной степени военное дело.

Полностью укомплектовать руководящий состав КРО в действующей армии и в тыловых округах в соответствии с предъявляемыми требованиями удалось лишь к концу августа 1917 г.

Огромное значение для укомплектования КРО имел приказ Верховного главнокомандующего генерала Л. Г. Корнилова от 25 августа, в соответствии с которым вольнонаемные сотрудники отделений получили статус государственных служащих, что положительно сказалось на их денежном довольствии, давало определенные гарантии, в том числе по пенсионному обеспечению.

Этим же приказом были созданы штатные контрразведывательные пункты в корпусах, а их начальники одновременно являлись помощниками руководителей КРО штаба армии. Штаты КРП приравнивались к армейским.

Генерал-квартирмейстер ГУГШ Потапов доложил Военному министру, что к указанному времени во всех органах контрразведки закончен процесс реорганизации, осуществлено два выпуска специальных курсов при ГУГШ, изданы необходимые инструкции и можно считать аппараты КРО окончательно сформированными как на ТВД, так и во внутренних округах. При этом генерал указывал на почти полное увольнение контрразведчиков царского времени.