Несмотря на уроки русско-японской войны, и в последующие годы продолжала иметь место практика привлечения к борьбе с иностранным шпионажем жандармских учреждений, а не создание сети специальных органов военного ведомства. Лишь в июне 1911 г. были образованы контрразведывательные отделения в штабах всех военных округов и тогда борьба с иностранным шпионажем в России приобрела новое качество. Однако, говорить о системе органов противодействия иностранным спецслужбам не приходится. Каждый штаб действовал самостоятельно, не учитывая общие положения и ту информацию о противнике, которая сосредотачивалась в Генеральном штабе.
Основные подходы к организации контрразведывательной работы, как они понимались в то время, были изложены в изданных 8 июня 1911 г. «Положении о контрразведывательных отделениях (КРО)» и «Инструкции начальникам контрразведывательных отделений». Согласно этим документам контрразведывательная работа строилась в России по смешанному линейно-объектовому принципу. С одной стороны, на территории обслуживаемых в оперативном плане военных округов, контрразведывательные отделения организовывали разработку иностранных дипломатических представительств и вызывающих подозрение в ведении шпионажа иностранных фирм. Для предотвращения утечки к противнику секретов осуществлялось контрразведывательное обеспечение военных штабов и некоторых других важных оборонных учреждений и объектов. С другой стороны, значительное место в оперативной деятельности КРО отводилось агентурному проникновению в конкретные зарубежные разведывательные органы, занимавшиеся ведением шпионажа против России.
Созданная контрразведывательная служба была нацелена исключительно на борьбу с разведывательно-подрывной деятельностью иностранных разведок в сфере военного шпионажа и не обращала внимания на противодействие политической разведке потенциальных противников. Считалось, что это прерогатива политической полиции. Так, руководство военного ведомства не учло, к примеру, факт использования японской разведкой крайне левых элементов в польском революционном движении для срыва мобилизации и антиимперской пропаганды в войсках.
Иным было отношение организаторов борьбы со шпионажем в самодержавной России к разведывательной составляющей в контрразведывательной работе. До Первой мировой войны результаты по разоблачению иностранных агентов во многих случаях достигались за счет получения соответствующей информации от закордонных агентов контрразведки. Достаточно активно работали в этом направлении контрразведчики Варшавского и Виленского военных округов. В частности, в октябре 1911 г. через закордонную агентуру КРО штаба Виленского округа удалось выяснить, что житель Ковны Кауфман является предположительно агентом германского разведчика капитана П. Флека, проживавшего в Кенигсберге. За Кауфманом было установлено агентурное и наружное наблюдение. В процессе его разработки было установлено, что он получил от неизвестного российского военнослужащего секретные материалы и будет лично переправлять их капитану Флеку. 19 января 1911 г. Кауфмана и его сообщника Сегаловича задержали по просьбе КРО при выезде за границу во Владиславе. Во время задержания у Сегаловича были обнаружены важные мобилизационные документы, а также копии приказов по Виленскому военному округу. Дальнейшее расследование показало, что, начиная с 1909 г. с германской разведкой сотрудничал также и писарь 28-й артиллерийской бригады унтер-офицер сверхсрочной службы И. С. Греблов. Все вышеуказанные лица, а также связанные и ними Шейн и Рабинович, были осуждены Виленским военно-окружным судом по ст. 111 Уголовного Уложения Российской империи к различным срокам каторжных работ.
Выдающимся достижением русской разведки явилась вербовка помощника начальника разведслужбы генерального штаба армии Австро-Венгрии полковника А. Редля. Он длительное время давал сведения о подрывной агентурной деятельности против России, а также данные о состоянии войск будущего противника нашей страны в Первой мировой войне.
Существенную помощь в выявлении агентуры оказывали контрразведчикам разведывательные отделения штабов военных округов, которые имели своих негласных источников на сопредельной территории иностранных государств.
Постоянным объектом повышенного внимания со стороны контрразведывательных органов являлись аккредитованные в России иностранные дипломатические представительства и их персонал. Проводившиеся контрразведчиками мероприятия в отношении иностранных дипломатов сводились, во-первых, к выявлению среди них разведчиков и, во-вторых, к вскрытию связей последних с гражданами Российской империи, а также конкретных фактов разведывательной деятельности.
В предвоенные годы германская, австрийская и некоторые другие разведки стали практиковать направление в Россию офицеров-разведчиков из состава своих генеральных штабов под предлогом изучения русского языка. Многие из них приезжали в Россию под видом путешественников. Совершая длительные поездки по территории страны, они собирали сведения о размещении воинских частей и соединений, пропускной способности железных дорог, межнациональных отношениях и т. п. Так, только за январь–апрель 1914 г. в Россию были командированы 8 австрийских офицеров из состава Разведывательного и Железнодорожного бюро австрийского Генерального штаба. По признанию бывшего в период Первой мировой войны начальником разведки германской армии полковника В. Николаи, он несколько раз бывал в нашей стране, уделяя особое внимание изучению военной промышленности и армейским объектам. Он от природы обладал исключительными лингвистическими способностями. Владение им русским языком вызывало восхищение офицеров советской контрразведки, которые допрашивали его в 1945 г.
На первых порах попытки вести разведку с легальных позиций не встречали должного отпора. Но со временем иностранные офицеры, прибывавшие в Россию под тем или иным прикрытием, стали объектом пристального внимания со стороны российской военной контрразведки.
Одна из первых такого рода разработок велась контрразведывательным отделением штаба Московского военного округа в 1913–1914 гг. в отношении капитанов австрийского Генерального штаба В. Гюнтера и Р. Кюнцеля. На протяжении длительного времени эти разведчики во время поездок по стране находились под плотным наружным наблюдением, к ним довольно удачно подводили агентуру под видом попутчиков, извозчиков и т. п. В апреле 1914 г. была предпринята попытка реализации собранных материалов путем задержания Р. Кюнцеля и проведения обыска по месту его жительства. И хотя контрразведчикам не удалось собрать достаточно доказательств для привлечения австрийского офицера к уголовной ответственности за шпионаж, в ходе данной разработки был накоплен полезный опыт, отработаны многие конкретные вопросы борьбы с подобного рода незаконной деятельностью.
Повышенный интерес у ряда иностранных разведслужб, прежде всего английской, вызывали недавно вошедшие в состав Российской империи регионы Средней Азии. После образования в 1911 г. КРО штаба Туркестанского военного округа его сотрудниками был выявлен ряд завербованных англичанами агентов, а также профессиональных разведчиков.
На Дальнем Востоке контрразведчикам совместно с органами политической полиции пришлось вести борьбу с достаточно многочисленной агентурой японской разведки.
С первых дней своей деятельности контрразведывательные отделения обратили серьезное внимание на обеспечение сохранности секретов, сосредоточенных в штабах и других военных учреждениях. В этих целях в 1911–1912 гг. была приобретена агентура, начиная с уровня штаба бригады и выше. Как правило, в этих военных учреждениях имелось не более одного- двух агентов. Подбирались они в основном из числа писарей или мелких служащих. Следует отметить, что сфера деятельности военной контрразведки не ограничивалась только армией, но охватывала и наиболее важные гражданские оборонные объекты. К примеру, КРО штаба Московского военного округа имело агентуру на расположенном в Самарской губернии и выполнявшем военные заказы Трубочном заводе.
Агентура в штабах и других учреждениях была нацелена на выявление лиц, проявлявших необоснованный интерес к военным секретам. Привлекалась она и к расследованию фактов утечки секретной информации к противнику.
Незадолго до начала Первой мировой войны, 28 января 1914 г., министр внутренних дел, пользуясь полномочиями, предоставленными ему законом о шпионстве 1912 г., запретил в интересах защиты военных секретов сроком на один год опубликование в печати сведений, касавшихся вооруженных сил и в целом внешней безопасности России.
Важную роль в работе российской контрразведки в 1911–1917 гг. играли материалы перлюстрации корреспонденции и заявительские материалы. В отсутствие разветвленной агентурной сети они давали контрразведке возможность в какой-то мере отслеживать обстановку на всей территории империи.
Так, по материалам перлюстрации 19 декабря 1912 г. в Москве был задержан германский подданный Э. Гебауэр, зарегистрировавшийся в гостинице под фамилией Свидвинского. В результате обыска, проведенного силами сотрудников Московского охранного отделения в номере гостиницы, были обнаружены два паспорта на имя Свидвинского и Гебауэра, подозрительная переписка, телефоны воинских частей Варшавского гарнизона, жидкость для секретной переписки и ряд других материалов. Гебауэр был арестован и во время следствия не смог внятно объяснить причины своего нахождения в Москве и смены фамилии. Позднее он признался, что является офицером запаса германской армии и поддерживал отношения с некоторыми русскими воинскими чинами, у которых интересовался вопросами военной службы. Кроме того, Гебауэр предложил свои услуги для ведения разведки в интересах России на территории Германии.
Всего за период с сентября 1911 г. по февраль 1913 г. в России по неполным данным было арестовано по обвинению в шпионаже 98 человек, проходивших по 75 отдельным уголовным делам. Из этого количества 11 человек были осуждены и получили различное наказание, 7 иностранцев высланы за границу, 5 человек оправданы, судьба остальных неизвестна.
Приведенные факты свидетельствуют о том, что органы контрразведки достаточно активно проводили оперативную работу по выявлению иностранных шпионов. Однако не обошлось и без недостатков. Так, из сферы деятельности контрразведки практически были исключены верхние эшелоны политического руководства страны, где традиционно большим влиянием пользовались приверженцы кайзеровской Германии. Численный состав контрразведывательных отделений явно не соответствовал решаемым задачам.
С началом Первой мировой войны наступил новый этап в деятельности российской контрразведки. Уже в первые дни августа 1914 г. органы контрразведки задержали или интернировали ряд проживавших в России подозрительных лиц. Начались поиски новых, более эффективных для условий военного времени форм и методов работы. Особенно это касалось контрразведывательных отделений, находившихся на театре военных действий.