В 2016 году, в понедельник перед Днем благодарения, я вышла из нашей машины после поездки по знакомым улицам с серо-голубыми, крытыми гонтом домами и очутилась перед коттеджем недалеко от Нантакет-Саунд. Внуки, все пятеро, высыпали из авто, смеясь и подшучивая друг над другом, и разбирали свои сумки. Джо отпер дверь дома, и я глубоко вдохнула холодный воздух Новой Англии, прежде чем войти.

Год назад семья сбежала в Рим. Нантакет был еще одним местом, напоминавшим нам обо всем, что мы потеряли, как будто это была фотография, на которой вырезали лицо Бо. Я знала, как тяжело будет сюда вернуться, но в этом году внуки настояли. Наш День благодарения – это и был Нантакет. Они соскучились по маленьким магазинчикам, по кафе-мороженому, по традиционному пятничному обеду. Они хотели увидеть, как зажгут рождественскую ель, и побродить по мощеным улочкам. Они хотели быть вместе, чтобы снова почувствовать, что все нормально.

И мы с Джо согласились.

В доме дети разбежались по своим комнатам и стали подключаться с телефонов к вай-фаю. Они вытащили все наши любимые игры: шашки, карты, «Монополию». Они легко вернулись к старым привычкам. Я смотрела, как играют Натали и маленький Хантер, и удивлялась, как уже миллион раз до этого, глядя на Бо и старшего Хантера, какими сильными могут быть малыши.

Прошедшей весной Натали, Эшли и я ехали домой в Делавэр в один из тех прекрасных дней, когда среднеатлантическая сырость еще не успевает все себе подчинить. Почти впервые за долгое время за рулем не было спецагента, и это было почти забытое чувство – снова находиться наедине со своей семьей. Вдруг по радио зазвучала Fight Song Рейчел Платтен, и Натали сказала: «Бабуля, сделай погромче!» И мы все втроем стали подпевать во весь голос, продолжая мчаться по дороге. Мимо проносились пробуждающиеся деревья с крошечными зелеными почками, устремленными к небу. Слушая, как Натали поет «Это моя боевая песнь/Песня, возвращающая меня к жизни», я вспоминала, как стойко она переживала службу Бо в армии, – та же сила духа чувствовалась в ней и теперь. «Будь храброй, Натали», – подумала я.

В доме на Нантакете мы разожгли огонь в камине, и Джо рассказывал истории из детства Бо, Ханта и Эшли. В четверг я, конечно же, накрыла стол, украсив его свежими цветами, тыквами и свечами. Мы расставили еду и обошли вокруг стола, говоря, за что мы благодарны. Потом наступило время любимого ритуала внуков: ежегодного чтения их рождественских желаний. «Xbox One X, бабуля. Новый», – поправляли меня.

Глядя, как дети веселятся при свете свечей, я вспоминала тот год, когда мы с Джо, Бо и Хантом впервые исследовали Нантакет. Именно здесь мы учились быть семьей: все запутанные линии рождений и смертей, браков и разводов, ран и исцеления, любви, любви и еще раз любви сходились в этом маленьком городе на краю света. Здесь мы создавали и сохраняли наши традиции. Здесь мы начали строить семью заново. А теперь то же самое делали наши внуки.

Мы движемся вперед, день за днем. Мы врачевали друг друга, день за днем. Я знаю, что никому не готова передать все эти обязанности: накрывать на стол, удивлять детей в День дурака, покупать цветы для Нейлии, устраивать обеды в дни рождения и беречь этих людей, которых я люблю больше, чем себя. Я никогда не поступлюсь возможностью лишний раз обнять их. Я хватаю внуков и держу их рядом, словно это мой последний шанс.

В пятницу после Дня благодарения Джо, готовый к новым испытаниям, встал рано, чтобы совершить «заплыв белых медведей» с Натали и Мейзи. После горячего душа для наших пловцов мы сидели у огня и завтракали. Потом мы поехали на Main Street, где, к нашему удивлению, в окнах многих магазинов красовались таблички: «Добро пожаловать к нам снова, Байдены!» Кто-то узнал, что мы приехали.

В тот вечер мы пожимали руки всему городу. Обратный отсчет на площади вел сам Санта: «Три, два, один…» – и гигантская ель в центре площади засверкала огнями, как созвездие. Запел хор, и мы все к нему присоединились: «Тихая ночь, святая ночь, всюду покой, всюду свет».

Я посмотрела на Джо и улыбнулась настоящей улыбкой. Вокруг нас порхали снежные хлопья, и я вспомнила слова Альбера Камю: «В разгар зимы я наконец понял, что во мне живет непобедимое лето».

После сорока лет вместе наше достояние – это стойкость и верность, доверие и надежда. Да, и она тоже. Как мы можем потерять надежду, когда вокруг дети, вновь собирающие нас вместе, даже когда это последнее, чего нам хотелось бы? После всех пережитых потерь и ран, радостей и побед мы можем похвастаться именно этим – нашей семьей. Она – это хрупкие жизни, привязанные к нашим, узами крови и выбора, любовью и дружбой, трудностями и радостями.

Мы разбиты и изранены, но мы не одиноки. Мы вместе радуемся. Мы оберегаем друг друга. Мы идем рука об руку, преодолевая все повороты и изгибы судьбы, а когда мы не можем идти, то позволяем нести себя. Это дар, которым мы делимся: наша сила, наша уязвимость, наша вера друг в друга. Мы знаем, что не можем исцелить себя, но мы можем положиться друг на друга. Мы можем воодушевлять друг друга.

Это то, что делает нас семьей. Так на нас проливается свет.