Глаза майора были широко открыты. В них застыли звериный гнев и испуг. Странное, будто бы даже и вовсе невозможное сочетание. Пугающее, но уже знакомое Даниилу. Он встал на колени, попытался нащупать пульс, хотя прекрасно понимал, что все закончилось слишком плохо. В нем закипала ярость.

Он рванул вниз по лестнице, перепрыгивая через две ступени, тяжело кашляя и проклиная себя за то, что эта бойня вообще случилась. Он проклинал Ершова за то, что тот не послушался его совета. Все погорели на самоуверенности и на неверии в других. Как это свойственно людям. И как это тупо и порой смертельно в конечном счете.

Холодный воздух обжигал горло. Разыгравшийся ветер дул прямо в спину. Трофимов вырвался чуть вперед. Даниилу стоило огромных усилий не упустить его из виду. Повезло хоть, что место было не особо застроенное и практически безлюдное — длинный «короб», с правой стороны синяя пятиэтажка на сваях, слева же — длинный забор, за которым когда-то находился детский сад, а поныне — руины и покореженный металл игровой площадки.

Вскрикнула женщина в черной шубе, которой не повезло встретить на своем пути бежавшего милиционера, обозленного, с пистолетом в руке. Она немало удивилась, когда увидела преследовавшего его бородатого мужчину, тоже вооруженного и не менее обозленного. Вспыхнули ярким огнем окна соседнего дома, один за другим. Желтый свет поразил глаза Даниила. На морозе слезы быстро замерзали, и мир вокруг постепенно превращался в заледеневшее ничто.

«Короб» свернул в сторону. Начинаясь у плохо очищенных от снега ступеней, уходила вперед бугрившаяся белыми наростами пешеходная дорожка. По правую руку — отдел милиции, впереди — главная дорога, и одна из немногих в городе зебр. Именно там, рядом с дорогой, стоял Юра Мальцев и испуганно наблюдал за тем, как на него несся, сломя голову, вооруженный милиционер.

На относительно небольшом расстоянии он, то ли со страху, то ли в тусклом свете фонарей, не узнал преследовавшего милиционера Даниила. Он просто стоял на месте до тех пор, пока его шею не обхватила рука, а в висок, укрытый под шапкой, не уперлось дуло пистолета.

— Я убью пацана! — заорал Трофимов, тяжело дыша.

Даниил остановился, навел оружие на Трофимова. Паренек на линии огня. В такой ситуации, на расстоянии в недобрый десяток метров попасть в негодяя было попросту невозможно.

Трофимов попятился к зебре. Завидев приближавшийся автомобиль — черный внедорожник SsangYong, он направил пистолет на водителя, не поворачиваясь при этом боком к Даниилу. Пацана он держал мертвой хваткой.

— Стой, сука! — заорал он так громко, что эхо рьяно пронеслось над городом, скрывая другие звуки.

Взвизгнули тормоза, и внедорожник остановился прямо перед зеброй. Водитель пулей выскочил из машины и замер в пяти метрах от нее, подняв руки.

— Брось пистолет и садись за руль, Некрасов! — приказал Трофимов, вновь приставив дуло пистолета к виску пацана. — Не томи, падла, я же убью его! Не первым будет…

Даниил почувствовал, как внутри у него вдруг стало пусто, будто выкачали весь воздух. Захотелось опустить оружие, согнуться пополам и упасть в снег, и больше не продолжать преследование, но то было только проявление инстинкта самосохранения. Отлежись — пусть опасность минует тебя. Он знал, что шансов выжить этой ночью у него не так много.

Но он продолжал твердить себе, что парня спасти нужно, чего бы это ни стоило.

Не опуская оружие, Даниил подошел к машине.

— Пистолет! — прорычал Трофимов.

Даниил медленно опустился на одно колено и положил пистолет на дорогу, после чего сел за руль. Трофимов дернул пацана, пошел с ним вперед. Резким движением подобрал пистолет Даниила и сунул его в карман. Толкнул парня к машине.

— Открывай заднюю дверь! Живо! — приказал он Юре, удерживая пистолет у его виска.

Парень трясущимися руками схватился за ручку и потянул ее на себя. Открыл дверь.

— Полезай! — уже тише сказал Трофимов и толкнул заложника в машину, а вскоре запрыгнул на заднее сиденье сам.