Воронка стояла на полке на кухне, за всем необходимым для варки джема: широкая, неглубокая и сделанная из нержавеющей стали, она идеально подходила к горлышку выбранной банки. С момента переноса эмбриона прошло восемь дней, и Лорен попросила ее сделать первый тест на беременность. Рут не спала с семи утра, ей отчаянно хотелось в туалет, но она знала, что нельзя, потому что для теста нужно использовать первую утреннюю мочу. Она слушала радио и ждала как на иголках, пока Адам уйдет играть в теннис. На утренней службе в честь первого воскресенья перед Рождеством читали проповедь о том, как преждевременная, тяжелая беременность часто оборачивается благословением; неужели это знак?

Рут отнесла все необходимое наверх и достала один из тестов из целой кучи, спрятанной в ящике с нижним бельем. Она специально съездила на юг, в пригород Суррея, где ее никто бы не узнал, и выбрала пять самых дорогих тестов. На кассе она стоически выдержала вспышку удивления на лице фармацевта и отвергла прошептанное предложение купить бумажный пакет.

– Раз уж начала, так иди до конца, – сказала она себе, выходя из аптеки с коробочками в руках, не обращая внимания на лукавые взгляды людей в очереди за рецептами. Было бы проще сделать заказ через интернет, но она представила, как Адам принимает проклятую посылку и задает вопросы, на которые она не хотела бы отвечать: игра не стоила свеч.

В ванной Рут отодвинула в сторону флаконы с духами и баночки крема и, будто лаборант, разложила все необходимое на раковине. Инструкцию она знала наизусть, но все равно решила прочитать ее еще раз, прежде чем сорвать упаковку и вынуть тест. Она поставила банку на пол, вставила воронку, затем присела над ней на корточки и помочилась, сумев остановиться, когда банка заполнилась мочой на две трети.

Рут медленно натянула трусы и джинсы, застегнула ремень. Затем подошла к своей импровизированной лаборатории, взяла тест и погрузила белый тканевый язычок на его конце в банку с мочой, сосчитала до пяти и вынула его. Язычок окрасился в ярко-розовый цвет – внушает надежду, хотя она знала, что это свидетельствует только о том, что тест исправен. Результат должен был появиться в пластиковом окошке на одной стороне теста: появилась первая горизонтальная линия; если она будет беременна, появится вторая, вертикальная, образующая крест. Нужно подождать три минуты. Первые шестьдесят секунд она яростно сжимала тест, упрашивая его показать полоску, затем, осознав нелепость ситуации, положила его на край раковины.

Время тянулось невыносимо долго, и перед глазами Рут все поплыло: теперь даже горизонтальная линия, казалось, стала тускнеть. Ее охватила паника, и к горлу подступила тошнота. Потом… Ей показалось или появилась вторая полоска? Сначала бледная, она становилась все ярче, пока не превратилась в толстый, синий, совершенно отчетливый крест. Рут задрожала с головы до ног; колени так сильно тряслись, что ей пришлось опереться локтями об раковину. Эмбрион прижился. Он растет в ней. Она беременна. Рут подняла голову и увидела в зеркале незнакомое лицо – бледное и потрясенное.

Зазвонил телефон: Шейла. Рут легла на кровать и, прежде чем ответить, сделала два глубоких вдоха.

– Да?

– Ну? – спросила Шейла.

– Что “ну”?

– Ты сделала тест, я же знаю.

– В общем…

Тишина.

Рут изо всех сил пыталась подобрать слова.

– Две полоски… Беременна!

– Поверить не могу! – Шейла явно была удивлена. – Как себя чувствуешь?

– Тошнит, адреналин, наверное. – Рут помолчала. – Но мне стало легче – оно того стоило. – Она снова замолчала. – Но как же страшно, пути назад уже нет, правда?

– Полагаю, это риторический вопрос?

– Я была так сосредоточена на работе, а потом на лечении и подсадке, что даже не думала об этом.

– Что ж, у тебя получилось, и это просто фантастика – поздравляю! Представляю, как рада Лорен: держу пари, она на седьмом небе от счастья. Что она сказала?