Она легла на траву и вытянула руки и ноги. Ребенок опустился в нижнюю часть живота, давление на диафрагму ослабло, и внезапно ей стало легче дышать.

– Как же нам повезло, что все это было у нас в детстве, – сказала Шейла. – Я иногда жалею, что наши мальчики выросли в Лондоне – жить в городе здорово, но…

– Понимаю, – ответила Рут. – Я вот думаю, может, вернуться в Корнуолл и редактировать сценарии из дома. Буду зарабатывать меньше, но и стоимость жизни тут ниже, меньше стресса. Многие на телевидении так работают. В Пензансе дом в георгианском стиле стоит как квартира с двумя спальнями в Хаммерсмите.

Шейла засмеялась.

– Рут Яго, не могу поверить своим ушам. Ты же всю юность мечтала сбежать отсюда! Ты здесь и недели не протянешь.

Телефон Рут громко и пронзительно зазвонил. Не открывая глаз, она попросила Шейлу выудить его из сумки.

– Это Лорен, – сказала Шейла.

Рут взяла телефон: она ждала извинений сразу после их ссоры, но дочь так и не вышла с ней на связь со дня приема в клинике.

– Привет, – холодно сказала она.

– Мама, как ты? Странно звучишь.

– Все хорошо, спасибо.

– Мы приехали к тебе: тут на полу письма и газеты, а тебя нет. – Она помолчала. – Ты что, уехала?

– Я в Порткарно, на выходных. – Рут услышала голос Дэна на заднем плане.

– Она в Корнуолле. Понятия не имею почему. Тише, я спрошу. Мама, пожалуйста, предупреждай в следующий раз. Мы очень волновались.

– В ваших правилах сказано, что мне нужно сообщить вам, если я уезжаю из страны, а не из центра Лондона.

– А если бы ты попала в аварию или что-то случилось с ребенком? Если бы схватки начались, пока ты там, а мы здесь? Это безответственно. Когда ты вернешься?

– Завтра вечером. И, поверь мне, до родов еще далеко. У меня не было никаких предупреждающих знаков, а до кесарева сечения еще больше пяти недель.

Лорен вздохнула.

– Я просто хочу, чтобы ты предупреждала меня заранее.

– После твоих недавних слов мне не хотелось.