иногда проявляла мало ласки

СКАЖИ ЧЕСТНО

Следующим вечером зашла Шейла, чтобы помочь с уборкой и готовкой. Рут открыла входную дверь – в одном нижнем белье и изрядно вспотевшая.

– Прости за это все, но я физически не могу ходить в одежде, – она плюхнулась обратно на кухонный диван.

– Не волнуйся, – сказала Шейла, оглядев ее с ног до головы. – Ты выглядишь потрясающе – как одна из этих монументальных обнаженных фигур Пикассо.

– То есть бледная и мясистая? – простонала Рут. – На мне как будто самый толстый костюм в мире, и я не могу найти молнию. Не думаю, что когда-нибудь вернусь к нормальному состоянию – что бы это теперь ни значило.

Рут посмотрела на грудь. Соски гордо топорщились, и несколько часов назад из них начала сочиться водянистая бледная жидкость, оставив на белом лифчике два желтоватых пятна. Она сразу ее узнала: это молозиво, раннее драгоценное питание, призванное укрепить иммунную систему ребенка и придать ему сил. Только все насмарку, потому что Лорен собиралась кормить его грудью сама. Молоко с примесью гормонов не так полезно, как натуральное. Малыш упустит столько всего важного. Она заплакала. Тело разрушалось. Его голова теперь все время давила на мочевой пузырь, и часто она не успевала добраться до туалета. Вся грудина, наверное, покрылась изнутри синяками и ужасно болела от его пинков, как будто таким образом он готовил ее к невообразимой боли. Если они заберут его, она растворится в луже из слез, молока и мочи.

– Рут? – Шейла испуганно смотрела на нее.

– Не обращай внимания, – сказала она. – Это гормоны плачут, а не я.

– Тебе страшно?