Алекс и Лорен устроили видеовстречу и рассуждали о плачевном состоянии брака их родителей. Лорен сидела, скрестив ноги, с ноутбуком на полу в студии, лучи вечернего солнца отбрасывали неровные тени на рисунки, над которыми она работала. Алекс все еще была в постели и шила племяннику лоскутное одеяльце.

– Мама сама не своя, – сказала Алекс. – Как ни позвоню ей – она все в том же мешковатом сером джемпере, и с этими отросшими волосами она похожа на грустного барсука. Мне кажется, все это время она втайне надеялась, что папа вернется, а теперь окончательно в этом разочаровалась.

– Шейла и Саймон предложили им сходить к семейному психологу, – сказала Лорен, – но они оба отказались.

– Пожалуй, это хороший знак. – Алекс прыснула. – Только представь, как они выеживаются, будто на сцене, перед одним-единственным человеком! Бам! Лобовое столкновение.

– Думаешь, это забавно?

– Прости, но иногда мне кажется, что я получила эпизодическую роль в сюрреалистическом спектакле.

Они согласились, что шансы на примирение невелики, Алекс сказала, что если отец еще не спал с Эмили, то это, судя по всему, скоро произойдет. Теперь она задавалась вопросом, были ли у него отношения на стороне в течение многих лет: в конце концов, зачем еще мужчине тридцати трех лет делать вазэктомию, не посоветовавшись с женой?

– Думаю, у мамы тоже были интрижки, – сказала Лорен, скривив губы от отвращения. – Папа намекнул, что она его предала, а тебе сказал, что “были прецеденты”, помнишь? Может, она изменила, а он отомстил? Лично я могу себе такое представить.

Алекс потянулась, подняв руки над головой, и мрачно выдохнула.

– Вдруг столько секретов и скелетов появилось в шкафах, что теперь уж и не знаешь, кому или чему верить.

– Поэтому я решила сосредоточиться на ребенке, – сказала Лорен. – И отказываюсь быть их посредником.

– Ага, – сказала Алекс. – Думаю, пора признать, что все кончено. Я всю жизнь думала о них как о едином целом. Мама, папа, дом – мне казалось, что так будет всегда. – Она с грустным видом подтянула колени к груди. – А теперь у меня как будто выбили землю из-под ног и оставили ни с чем.

– Я чувствую себя так же, – согласилась Лорен. – С тех пор как папа рассказал о проблемах их брака, я стала прокручивать в голове все свои детские воспоминания, искать знаки. И как только ты начинаешь это делать, понимаешь, что все было фальшивкой. Они просто притворялись счастливыми. Ты права, это спектакль. Четыре третьесортных актера читают бессмысленный сценарий на картонной съемочной площадке.

– Ого, – сказала Алекс. – Ты увлеклась. Наверное, где-то и были проблемы и, да, бывали ссоры, но сейчас я чувствую себя такой несчастной, потому что на самом деле они были счастливы. Годами, как и мы с тобой. Ты и сама это знаешь.

– Это то, во что мы хотели верить, – голос Лорен звучал тускло. – Но теперь все разрушилось. В конце концов, так всегда бывает.

Алекс нахмурилась. Она только сейчас заметила, какое напряженное, угрюмое выражение лица было у сестры.

– Ты в порядке?

Лорен пожала плечами.

– В последнее время не очень. – Она поднесла левую руку к камере, и Алекс увидела красный резиновый браслет и синяки от хлестких ударов на запястье.

– Что случилось?