Дара прижала мешок к груди словно щит. Она замерла меж могильных камней, озираясь по сторонам. Над лысой горой, зазывая волком, завыл северный ветер. За спиной прошелестели тени.
Девушка застыла, не смея обернуться. За спиной кто-то стоял.
–
Всё тело окаменело, и с трудом вышло нагнуться к земле. Дара разгребла рукой снег, ногтями впилась в замёрзшую почву.
«Только не оборачиваться».
Копать было трудно, но Дара старательно скребла лёд и землю скренорским ножом, пока не набрала жалкую горстку почвы. Она собрала всё в руки, бросила в мешок.
Что-то переменилось в воздухе. Ветер вдруг затих.
Не дыша, медленно Дара обернулась. Никого не было. Тут же она сорвалась с места, побежала обратно в храм. Она так торопилась, что хлопнула рассохшейся дверью, закрывая за собой. Мешок вывалился из ослабевших рук.
– Что с тобой? – раздался голос Милоша.
Остальные молчали, и Дара надеялась, что не разбудила их.
Могла ли она поведать Милошу, что пошла на услужение к богине смерти? Могла ли она рассказать, что сама пряха говорила с ней?
Молчание затянулось, и было слышно только дыхание Ежи и Веси. Дара по-прежнему стояла у двери, вся сжимаясь от страха.
– Иди спать, – вдруг спокойно сказал Милош. – Она ушла.
Дара не сразу поверила услышанному, лицо вытянулось от удивления и страха. На её удачу, в храме было по-прежнему темно.
Она дошла до того места, где лежала прежде, опустилась на пол.
– Спокойной ночи, – слова слетели с её губ раньше, чем она подумала.
– Доброй ночи, – прошептали от противоположной стены.
Он почуял кровь.
Рот наполнила слюна, и вспомнился восхитительный вкус сырого мяса.