Сокрушительная баста.
Просто развернулся и зашагал прочь. Понял, что месть моя на этом окончена. Не будет продолжения, потому что оно бессмысленно – мне не приносят удовлетворения чужие страдания, только прибавляют своих. Пелена слетела, я полыхал костром ужаса, осознавая всё, что натворил.
Не стал ненавидеть меньше, но охватил неприглядную картину со стороны: я покалечил невинного человека, погубил чью-то душу. Девушка исчезла. А я изводил себя мыслями о том, что она могла прибегнуть к суициду.
Мне снились её глаза. Редко, но отчетливо. Понимающие. Никогда не осуждали. От этого становилось жутко. Зачем ей меня оправдывать? Чем заслужил её участие? Отчего не сдала отцу с потрохами? Я ведь ждал, сука! Ждал, что они явятся ко мне. Хотел этого – схлестнуться в бойне. Мало того, что действительно сдержала слово, сделав так, чтобы никто не пострадал, ещё и сама канула в Лету, будто являясь гарантом этого обещания.
Закрываю глаза в попытке вернуть имеющиеся крупицы самообладания. Боже мой, спустя четыре года она стоит передо мной цела и невредима…
– Я думал, ты покончила с собой! – цежу зло, отрывисто, наотмашь. – А ты всё это время здесь…
Чувствую, как стремится высвободить локоть. С запозданием осознаю, что снова нападаю, будто зверь. Молниеносно распахиваю веки и разжимаю пальцы, сделав шаг назад, примирительно поднимаю ладонь.
– Алина…я хочу поговорить.
– Как я должна на это реагировать? – чертово дежавю, снова слышу умиротворение, это неописуемое спокойствие в тоне, что обескураживает меня. – Мне кажется, лучший вариант – уйти прямо сейчас.
– После того, как я увидел…свою дочь? – скалюсь предупреждающе, пребывая в шоке от произнесенного слова «дочь».
Она отшатнулась… Пронзила своим беспомощным взором, похожая на загнанного в угол волкодавом котенка.
– Давай присядем? – прошу, вкладывая в просьбу всю способность быть вежливым. – Пожалуйста.
Явно нехотя, но Алина все же вошла в кухню. Только не приблизилась к столу, а оказалась у раковины, слегка прислонившись к той и скрестив руки на груди. На лице отразилась сосредоточенность и нескрываемое желание поскорее избавиться от меня.
Разве возможно в такой ситуации собраться? За несколько минут осознать, что девушка, которую ты изнасиловал, родила тебе ребенка? Что мы можем друг другу сказать? Точнее…а, к черту…
– Я не…не со злым умыслом сюда пришел… – плюхнулся на стул второй раз за вечер, снова сжал виски и припечатал ее тяжелым взглядом. – Увидел тебя несколько недель назад у поликлиники…хоть и понимал, что лучше не трогать, не бередить, но… Такое не объяснить никакой логикой. Просто пришел.
Наверное, я был благодарен, что девушка не перебивает и молча ждет. Это помогло, наконец, обрести хоть какое-то устойчивое видение картины. И заговорил я дальше гораздо тверже, сложив в голове пазл:
– Значит, ребенок все же был, и ты меня обманула. Не могу поверить. Но это уже сбывшийся факт. И теперь я точно просто так не уйду.
– И что это меняет, позволь узнать? – вкрадчиво, без тени злости.
Ну, точно блаженная.
Я устал поражаться тому, что у Алины какое-то другое восприятие. Любая уже проявила бы агрессию, выплеснула бы всю грязь, которую я заслужил, пригрозила бы полицией… Да что угодно… Но не светилась бы безмятежностью. Когда ты готовился к совершенно иному, такой расклад выбивает почву из-под ног – а это, увы, добродетелей не прибавляет.