Не шелохнулась. Только глаза прищурила слегка, пытаясь понять мотивы моего поступка.
– Сядь…Алина.
Я не знаю, чего хотел!
Возможно, она бы и села. Возможно, у нас даже состоялся бы разговор. Возможно, мы больше никогда не увиделись бы.
Если бы…
Дверь резко распахнулась, и звонкий детский голосок оповестил:
– Мама! Я же игрушку показать должна!
Сначала я зацепился за расширенные от ужаса глаза моей собеседницы. Скользнул по её лицу изучающим взглядом. Животный страх исказил черты девушки, которая тут же развернулась и ринулась к порогу. Эта стремительность обескуражила. Она загородила собой ребенка, наклонившись и что-то сказав на ухо. Сейчас была видна лишь длинная светлая косичка на левом плечике.
Но я успел! Я успел рассмотреть девочку.
Сразу стало нечем дышать. Схватился за ворот свитера и оттянул его вниз. Потом ладонь скользнула вверх и сдавила горло, болезненно потирая шею. Я встал и поплелся следом. Словно в замедленной съемке, сел на корточки и силой отодвинул от малышки мать.
Мне надо!.. Боже мой!
Мир раскололся и взорвался вдребезги.
Невозможно!
Моя крохотная копия.
Если с того дня у поликлиники и до этих пор я еще мог предполагать и верить, что Алина, сбежав от меня, все же вышла тогда замуж и счастливо поживает в браке…то сию секунду эти предположения рассеялись дымом.
Лишний раз доказывая и демонстрируя постулаты трансцендентности, выпадаю из времени и пространства, немигающим взглядом вперившись в
Понятия не имею, когда новоиспеченная Алина ретировалась и возвратилась с какой-то конструкцией в руках, но воцарившуюся тишину нарушило следующее заявление:
– Мия, я же просила тебя не ездить одной в лифте! Пойдем, я провожу тебя наверх.
– Мамочка, не сердись, я очень спешила, а тетя Лена была в ванной.
– Замечательно! Час от часу не легче! Пойдем…