Мы останавливаемся в вестибюле у стойки:
— Наташ, — обращаюсь к секретарю, — найди телефон Алексея Будилова, менеджера парк-отеля Софрино. Сообщи, что мы хотим срочно перенести наш тимбилдинг на двадцать третье число. Будем праздновать там день рождения компании. Пускай Алексей свяжется с Эллой Евгеньевной через…
Осекаясь, смотрю на своего пиарщика. Она вообще не тут, не с нами.
— Элла, когда?
Она вмиг вскидывает голову, глядя на меня в очевидном замешательстве.
— Что?
Вздыхаю и поворачиваюсь обратно к Наталье:
— Понятно… Наташ, пусть свяжется со мной, хорошо? Завтра утром я буду ждать его звонка.
— Конечно, Игнат Артурович, я все сделаю.
— Спасибо.
Веду Эллу к лифтам, мы спускаемся на подземную парковку. Не понимаю, зачем мы идем к моей машине, сам тоже действую машинально. Элле нужен свежий воздух, проветриться, побыть в тишине. Прокатимся по городу. А вдруг у нее что-то случилось?
В салоне автомобиля Элла вдруг спрашивает:
— Игнат Артурович, мы что, вместе поедем на выставку?
Глава 18
Я, разумеется, крайне удивлен.
— На какую еще выставку? А-а-а… Вы про «Вселенную тела»? Там уже работают наши журналисты.
Она трогает себя за плечо.
— Я сумку в кабинете забыла. Меня лично пригласили туда. Мне, кажется, меня там стошнит.
Она кладет одну руку на живот, другую — на шею. Сглатываю и завожу двигатель. — Поедем так. Договоримся. Думаю, нас обоих пустят без приглашения, — я заставляю себя улыбнуться.
Элле реально плохо, но она тоже вымучивает улыбку. На фасаде павильона номер четыре, около которого мы паркуемся, висит огромный плакат с призывом успеть попасть на шокирующую выставку настоящих человеческих тел. Когда в прошлом году был в Германии, я слышал о ней: специальном методом бальзамированные тела сохраняют клеточные структуры и рельеф мертвых тканей на долгие годы.