Вроде и неплохо, но всё рано не хватит, чтобы убить Древнего Тушкана, пятого уровня. Хотя, если повезет, то выскочит «крит», удваивающий урон, а сто двадцать очков кровотечения доконали бы и Древнего волка, двадцать второго уровня. Если бы, да кабы.

Все это нужно было где-то купить и долго развивать, для борьбы с той мелюзгой, что прямо сейчас караулила меня под деревом. И даже если представить, что всё уже имеется, бой сильно затянется, монстры не будут стоять на месте. По ним еще надо попасть, а получив ранение, они тут же выйдут из боя, и вернуться, подлечившись.

Получалась мышиная возня. Хотелось что-то крутое, массовое, вроде огненной стены или мощной круговой атаки, чтобы досталось всем и сразу. Почему-то вспомнились слова из второго куплета недавнего оперного выступления:

Способности «Благословенный Щит Духа» и «Проклятый мститель» были словно созданы друг для друга, как Инь и Янь. Хотя я не знал сути второго умения, из куплета становилось очевидным, что оно наносило смертельный урон нескольким противникам, забирая взамен жизнь заклинателя. Тут и должен был сработать «Щит Духа», отклоняя смертельный урон.

Все сходилось. Оставалось получить второе умение, умерев еще десять тысяч раз. Правда, как и все в «Сфере», я сделал свой прошлый выбор через одно место. «Щит» очень усложнит мою задачу. Надо было первым выбрать «Проклятого мстителя», хотя, из-за «Щита» умирать будет не так больно, прокачав «нечувствительность». В этом варианте тоже были свои плюсы. Главное, о способе получения уникальной способности знал только я!

Тут меня бросило в пот. Не просто так меня так легко выпустили с базы «Стального легиона», когда я отказался к ним присоединиться. Могли же запросто отсканить мои мозги, и узнать все мои секреты. Видимо, мой вызов к участковому службы безопасности их спугнул. Опасались, что об их противозаконных действиях станет известно.

Хотя, никто в службе безопасности не стал бы тратить массу времени на изучение всего памятного ряда, даже за последнюю неделю. Это же терабайты и терабайты информации. В них можно годами копаться. Обычно крутят зрительные образы по какой-то ассоциации. К примеру, «секрет». Вот память и выдаст все секреты или то, что человек ими считает.

Так меня с головы Хантера сняли. Там зрительных образов было мало, и они свежие, поэтому разговор в деталях сохранился. Если бы я с этим парнем каждый день в течение десяти лет общался, такая каша поучилась бы, что годы потребовались, чтобы в ней разобраться.

Осознав всю уязвимость моего положения, я одел на себя все три имеющихся комплекта легкой одежды, собрал небольшую сумку с личными вещами, замотал лицо футболкой и покинул свой модуль пешком, оставив свою старую консоль и ВР-шлем новому жильцу. Если консоль и шлем попали в базу и по ним можно определить моё местоположение, брать их с собой было глупо. Ничего ценного кроме этих вещей в модуле не было. Когда срок аренды истечет, а это произойдет через неделю, в нем просто отключиться электро и водоснабжение. Дверь откроется настежь, и не будет закрываться, пока не появиться новый арендатор. Таких модулей полно на нижних, «горячих» ярусах. Чем глубже ярус, тем жарче становилось в общем коридоре и самих модулях. Жить там никто не хотел, потому что вентиляция плохо работала, вода была с неприятным привкусом, доставленные продукты портились быстрее, плюс любую влажную поверхность тут же заселял грибок. А влажным на нижних ярусах из-за дыхания человека и плохой вентиляции становилось всё.

Нижние ярусы не занимала даже беднота. За охлаждение модуля приходилось платить столько же, сколько стоила аренда модуля ярусом выше. Большинство из них пустовало. Да и сам город Внутреннего моря переживал не лучшие времена. Все, кто мог, перебрались отсюда на плавучие платформы. Всегда существовал риск, что уровень моря опять поднимется и покроет собой трубы вентиляционных шахт. Даже кратковременное затопление для жителей города означало верную смерть. Многие защитные конструкции обветшали, давно не ремонтировались и были не герметичны. Старый подземный город доживал свои последние года эксплуатации. Здесь жили одни бабки, да старики, до одурения зависающие в популярных среди старшего поколения ВР. Что говорить, если в них же постоянно торчала моя мать, отец, да и все мои ровесники. Беднякам только то и остается, как унылая работа, душный модуль, да ВР с пестрыми мирами.

Пригодной для жизни суши на планете осталось очень мало. Бывшие раньше континентами плиты просели ниже устоявшегося уровня океана, а какие-то, бывшие океанским дном, наоборот, поднялись. Если раньше глубина океанов в среднем составляла четыре километра, теперь она была около двух с половиной трех, но по всей поверхности. Спаслись немногие. Около десятой части от бывшего населения планеты.

И то, благодаря тому, что процесс просадки плит происходил не скоротечно, а растянулся на десятилетия. Людей убивала не стихия, а разразившийся голод.

Теперь центром мира стало Тибетское нагорье, опустившееся ниже и выполнявшее в кризисные годы роль главных сельскохозяйственных угодий. Города из-за малой доступной площади строились в основном под землей. Выбранная порода шла на строительство дамб по периметру нового континента. Сообразив, что да как, потихоньку люди стали выбираться на плавучие платформы и курсировать по водному миру, вслед за желаемым климатом, хорошей погодой и косяками рыб. Уровень океана из-за образования новых ледяных шапок немного снизился, позволив расширить инфраструктуру единственного и очень перенаселенного континента.

Город «Внутреннее море» и окружающее его водохранилище, стал самым крупным куском территории, отвоеванным у океана под нужды людей. Вода из сотен опреснителей собиралась в водохранилище для полива и нужд населения, но из-за постепенной децентрализации, увеличения числа и размеров плавучих платформ, эти нужды заметно сократились. Технология опреснения морской воды и сбора дождевой, достигла нового витка развития, и постоянное хранение большого количества пресной воды больше не требовалось.

Уровень воды в водохранилище постепенно снижался, да так, что обнажился небольшой остров, постепенно заросший кустами, а потом и деревьями и всякой другой растительностью. Строить что-то на оголенной земле не имело смысла. В любой момент море могло хлынуть в опустевшую чашу, через прореху в дамбе или захлестнув борт волной цунами. Пока все было тихо, но никто не верил в обманчивое спокойствие. Планета уже показала, кто в доме хозяин и кто решает, кому жить, а кому умереть.