Весь вечер рядом с поездом бежала маленькая ветлястая речка в веселеньких перелесках. Иногда она, словно испугавшись чего-то, шарахалась в сторону и терялась в темном лесу, который медленно, как спящий медведь, поворачивался за окном. Но потом речка опять выбегала к поезду, а за нею степенно надвигался лес.
Утром речки не стало. Видно, не смогла угнаться за быстрым экспрессом и запуталась где-то в лесах. А может, ей просто оказалось не по пути.
Капитан Кирсанов стоял в узком проходе купе и глядел в окно. Тугой ветер врывался через приоткрытую фрамугу, наполняя вагон запахом воды и трав. Густые каштановые волосы Кирсанова бешено плясали в свежих струях ветра, били по лицу, а он все глядел и глядел на лес, на синеющие дали, на небо, которое было единственно неподвижным в этом движении.
Дорога подходила к концу. О многом было передумано под монотонный стук колес. Вспоминались друзья, годы, проведенные в училище, служба. А поезд уносил его все дальше и дальше от родного полка, от товарищей — от всего того, что было неразрывно с его прежней жизнью.
Словно не веря своему счастью, Сергей дотронулся до кармана тужурки, в котором лежало воинское предписание:
«Для дальнейшего прохождения службы откомандировать капитана Кирсанова С. Д. на авиационный завод в качестве летчика-испытателя».
Сбывалась его мечта — единственная и желанная.
И вдруг он снова увидел речку. Может быть, это была не вчерашняя, а какая-нибудь другая, но приметы у нее были знакомые. Она вынырнула из тумана и побежала рядом, на параллельных курсах.
— Здравствуй, — сказал он речке и сам себе удивился: «Что это со мной?»
Двадцать девять лет — не ахти какой возраст, но Кирсанов считал себя парнем бывалым, человеком, что называется, с биографией. Конечно, не все гладко было в его жизни, но, — кто знает? — может быть, именно на таких перепадах и твердеет характер у человека, если хватает у него силы и воли, чтобы не надломиться. Возможно, но нашел бы своего места в жизни и Кирсанов, если бы…
…Все проходило нормально, как нельзя лучше. Спокойный, уверенный голос Кирсанова доложил о выходе из зоны, руководитель полетов уже сделал пометку «Зона свободна», планшетист крестиками сопровождал приближающийся к аэродрому самолет, как вдруг тот же спокойный кирсановский голос произнес:
— Двигатель не запускается.
— Что? Что? — встревожились на командном пункте.
— Выполняю вторую попытку.
— Выполняйте, — подчеркнуто будничным тоном сказал полковник Алимов, но Кирсанов знал, что скрывается за этой кажущейся будничностью.
Не дожидаясь повторного доклада, полковник заговорил этак ласково:
— Поставь рычажок газа на «стоп». Поставил? Теперь нажми на кнопочку воздушного запуска. Не забывай следить за температуркой.
Секунды были тягучи и напряженны.
— Не запускается. Делаю третью попытку. — В голосе Кирсанова теперь звучала тревога.
— Проконтролируй скорость.