— Прекратить демагогию! Что вы привезли?

— «Баранку», — потупился Зацепа.

— Вот цена вашей отсебятины! Почему-то Иванов или Заикин выполнили упражнение на «четыре», а вы получили двойку. Вы тянете всю эскадрилью назад…

— Но ведь надо учиться поражать цель с первого захода, а не висеть над нею, пока тебя собьют. Мы должны учиться тому, что необходимо на войне!

— Боюсь, не придется вам завтра учиться, если будете себя так вести.

Фричинский дергал Зацепу за рукав и шипел, как гусь:

— Молчи, еще от полетов отстранит.

Это подействовало: ведь назавтра им запланировали воздушный бой.

— Завтра при воздушном бое не вздумайте заниматься отсебятиной. Помните: с обусловленным маневром…

— Опять с обусловленным, — проворчал Зацепа, но так, чтобы комэск не услышал.

Зато во время перерыва, когда Митрохин ушел, Зацепа дал себе волю. Все, что накипело, так и рвалось наружу.

— Сплошное очковтирательство! И эти малые высоты, и воздушные бои! Как будто мы дети. А если я вырос из ползунков? Если я на большее способен? Думаете, враг будет драться с обусловленным маневром? Рутина все это. Надо бороться с нею, а не молчать!

— Приказы не обсуждаются, — добродушно похлопав его по плечу, сказал капитан Волков.

Зацепа знал упрямство Волкова. Перемолчит, а в воздухе поступит по-своему. И летает как бог, железная хватка у него. А Зацепа молчать не мог.

— Конечно, — горячился он, — если мне прикажут: лети и сбей противника — я полечу. А собью, если я не умею? Если меня учат тому, что топано-перетопано? Надо готовиться к схватке с сильным! А мы летаем на высоте тысяча метров, а в летной книжке пишем малые высоты. Кого мы обманываем? Приедет начальство, посмотрит наши бумаги: «Ах, молодцы, дела у вас отличные!» А мы на малых высотах и не умеем.

— Дались тебе, Валек, эти малые высоты! Не полет — сплошная мука: того и гляди, в сопку воткнешься! — сказал обычно молчавший Иванов.

— Тебе бы на транспортных летать, оно спокойнее! — огрызнулся Зацепа.

— Да что ты ему доказываешь! — Фричинский отвел Зацепу в сторону. — Давай завтра сразимся без всяких компромиссов?

— Давай! — загорелся Зацепа. — Кто кого.

…Десять минут, Бой будет длиться всего десять минут, но это будет трудный, бескомпромиссный бой. Хватит играть в поддавки! Пускай Митрохин как хочет, а они будут драться на равных, используя все тактические и пилотажные приемы. Кто из них выйдет победителем, об этом скажет пленка фотокинопулемета — самый объективный судья.