По кабинету прошелестел сдержанный смешок, но полковник строго сдвинул брови, и офицеры сразу затихли.
— Как это могло случиться? По тревоге — с женскими туфельками… Вы, товарищ майор, инструктировали своих офицеров, что входит в экипировку?
— Так точно! Но Зацепа — парень с трюфелями…
— С чем, с чем? — удивленно переспросил Бирюлин.
— С трюфелями… Грибочки такие есть, товарищ полковник.
— М-да… — Бирюлин помолчал. — Послать бы его собирать такие грибочки суток на пяток, ну да ладно, разберитесь с ним сами. А сейчас нам предстоят дела поважнее. Пришел приказ о переучивании.
— Переучивание?
— Да. На новую технику.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Бирюлин не любил откладывать дела в долгий ящик. Сразу же после разбора тревоги он начал укомплектовывать для отправки на авиационный завод первую группу летчиков и инженеров для переучивания.
Дела увлекли, закружили, и только в середине дня Бирюлин спохватился: надо хоть домой позвонить, что сегодня задержится дольше обычного. Он поднял трубку и вызвал свою квартиру.
— Алло, Дина? Здравствуй, полковник Бирюлин… тьфу, зарапортовался совсем! Отец звонит. Передай маме: опять задержусь. Что — не привыкать? Ну, и лады…
Усталый, измотанный, поднялся он вечером в свою квартиру. В глазах жены прочитал немой упрек.
— Извини, Валюша, сама понимаешь…
Подбежала дочь, длинная, нескладная в свои шестнадцать лет.
— Папка, — воскликнула она, — а мы магнитофон купили!
— Хорошо! Теперь музыку будем слушать.
— Нет, купили специально, чтобы твой голос увековечить.
— Для потомков?
— Для нас с мамой. Уходишь — темно, приходишь — темно. А мы включим ленту с твоим голосом, и будто ты с нами! Красота!