Ауст: «Каким, на ваш взгляд, было самое рискованное предприятие, в которое вы когда-либо ввязывались?»

Пиех: «Самым рискованным был проект Porsche 917, когда мы прямо с чертежной доски…»

Ауст: «…Выставили во дворе двадцать пять автомобилей. Однако в некоторых из них отсутствовали двигатель и коробка».

Пиех: «Нет-нет».

Ауст: «Да-да».

Пиех: «Они все были готовы, были на ходу. Не у каждого автомобиля было пять скоростей, но первая точно была у всех. И задняя – тоже».

Ауст: «Было ли это рискованно с финансовой точки зрения, поскольку разработка 917 была очень затратной?»

Пиех: «Самым рискованным было то, что мы не могли проверить все заранее. Нужно было собрать двадцать пять экземпляров автомобиля для технической приемки в контрольном органе для сертификации. Никогда в жизни я больше не шел на такой риск, выставив автомобиль в производство прямо с чертежной доски. Мы думали: удалось? Или что-то важное пошло не так, как часто бывает с гоночными автомобилями».

В этом случае все удалось. Мировой чемпионат спортивных автомобилей 1970 года стал для Porsche победным шествием. Главный конструктор лично присутствовал на гонке Le Mans. Он был свидетелем того, как автомобиль Ричарда Эттвуда и Ханса Херрманна, считавшийся непригодным для езды, после двадцатичетырехчасовой безостановочной гонки первым пересек финишную черту. Это была первая победа в общем зачете гонки Le Mans для компании из Штутгарта.

Победители преодолели на своих 917 расстояние в 4607 километров за один день. Средняя скорость составила почти 192 км/ч. Интересно то, что автомобиль был зарегистрирован не двумя командами Porsche – Wyer Racing и Martini Racing, а третьей командой от компании Porsche Salzburg KG, владелицей которой была Луиза Пиех. «Луиза внесла решающий вклад в проект, – признает Герберт Линге, – при принятии тяжелых финансовых решений ее слово имело огромный вес, поэтому без ее поддержки не удалось бы построить этот автомобиль».

В своей книге «Авто. Биография» автор проекта 917 описывает его как «крайне необходимое безумие». Такая игра мышцами маленькой компании, которая производит спортивные автомобили, заложила основу для имиджа: «Все верят в Porsche, когда Porsche этого захочет». Счет Пиеха был открыт. «Он хотел создать настолько мощный автомобиль, чтобы мы выиграли, – говорит Ханс Херрманн, – и тот появился. Пиех хотел, чтобы автомобиль был самым мощным и самым легким. Пиех всегда хотел максимума». Его экстремальность работала еще долго, и победы на Le Mans не заставили себя ждать.

Оглядываясь назад, Пиех признается, что 917 во всех отношениях был на острие ножа: «Его мощность и аэродинамика, управляемость автомобиля и компании, уживчивость Пиехов и Порше». А признание от своего дяди Ферри еще только предстояло заслужить. Потом в кругу семьи его ужасно отругали, сказав, что это был полнейший бред.

Пиех: «Родственники снова разбушевались: Как ты можешь вновь разрешить Фердинанду творить весь этот бред? И вообще…»

И вообще: ссоры происходят и в лучших семьях. В Цуффенхаузене в начале семидесятых было распространено кумовство, из-за чего постоянно происходили конфликты. Руководитель компании Ферри Порше медленно подбирался к выходу на пенсию, хотя, уходя в отставку, все еще считал себя слишком молодым. Однако амбициозные наследники третьего поколения, главным среди которых был Фердинанд Александр Малыш Порше, а также управляющий производством – Ганс-Петер Порше и Фердинанд Пиех уже наступали ему на пятки, пытаясь поскорее перехватить управление компанией и споря о будущем курсе ее развития. К конфликту привела и дорогая страсть Фердинанда Пиеха к гонкам, однако этот конфликт, как он сам говорит, не был важен для дальнейших событий.

Ауст: «Спустя некоторое время все наследники семей Порше и Пиех ушли с предприятия и наняли вместо себя менеджеров».

Пиех: «Это происходило немного не так».

Ауст: «Они выделяли на производство гоночных автомобилей не так много денег?»

Пиех: «Причина в другом».

Из-за того что Пиех не был «наследником имени», он не мог стать заменой Ферри Порше. Это должен был быть Порше. Не важно, руководитель дизайнерского отдела Малыш или управляющий производством Ганс-Петер. Но ни один из кандидатов не смог заслужить настоящего признания, и обе ветви семьи сохраняли напряжение. «Были союзы и симпатии, хорошие флюиды и не очень хорошие, и каждый раз это была полнейшая неразбериха», – описывает Фердинанд Пиех ситуацию.

Чтобы покончить с семейными дрязгами, праотец Ферри Порше нанял компанию из Вены, занимавшуюся групповой психотерапией, и осенью 1970 года пригласил всю родню на закрытое совещание в Целль-ам-Зее. «Из-за очищающей силы группового динамического процесса разговора быть не могло, – вспоминает Фердинанд Пиех. – Это скорее была пародия на старания во имя благой цели. Мы только переругались».