— Нет, выслушай наконец! Ты всегда казался мне негодяем, Арчибальд, но теперь я вижу, что ты…
Арчи возвел глаза к звездному небу.
— О, Боже, Рэйчел! Только не сейчас! Все это ты скажешь моим родителям с выражением искреннего раскаяния на лице! У тебя получится. Прощай.
Он поцеловал девушку в щеку и подтолкнул к лодке.
— Он не любит ее. А она не любит его, — прошептала Мириэль и порывисто обернулась к Рилиану. — Спаси их! Приведи рыбаков! Я отправлюсь с тобой в вечное изгнание! Только спаси их…
— Я бы предпочел услышать эти слова от Арариты, — усмехнулся Рилиан. — Не забудь потом о своем обещании, Мириэль… А то в вечном изгнании мне наверняка будет так одиноко и скучно, что даже твоя болтовня покажется приятным развлечением!
И прежде, чем Мириэль успела хоть что-то ответить, Рилиан исчез. Следом запрыгали над волнами его дельфины. «За что он меня так ненавидит? Все время старается обидеть!» — возмущенно подумала Мириэль. И тут же едва не получила веслом по голове. Мимо проплывала одна из спасательных лодок… Испуганно оглянувшись на лодку, Мириэль увидела ту рыжеволосую девушку, которую принц Арчи называл «Рэйчел». Рэйчел чуть привстала со своего места и пристально смотрела на тонущий корабль. Губы ее шевелились, но слов Мириэль разобрать не смогла. У Рэйчел были высокие скулы, упрямый подбородок и раскосые зеленые глаза. Даже холод и страх не могли согнать румянца с ее щек. Волосы завивались тугими блестящими кольцами. В темноте они казались каштановыми, но ярко вспыхивали всякий раз, когда в небе взрывалась очередная ракета. «Она красивая, не то что та, первая, черноволосая Дорис,» — ревниво подумала русалочка. И тут же добавила про себя: «Она красивая, но я красивее ее!»
…А какая из земных красавиц вообще может сравниться с русалкой? Даже самая блистательная женщина покажется неловкой и грубой рядом с грациозной морской красавицей. Русалки об этом знают и, разумеется, гордятся несказанно. Даже юной Мириэль тщеславие было не чуждо!
Но сейчас, глядя на кораблекрушение, глядя на плачущих женщин в шлюпках, на детей, жмущихся к матерям, как птенцы, на мужчин, обреченных погибнуть вместе с кораблем, глядя на принца Арчи, стоявшего у поручней и провожавшего взглядом лодку с рыжеволосой девушкой, которую он не любил, но постарался спасти — глядя на все это, Мириэль думала, что не только голос свой — легендарная жертва Ариэли, принесенная ею ради встречи с принцем Эриком! — но и великолепные волосы, гордость каждой русалки, и всю красоту свою она отдала бы ради спасения этих людей, которых она видела впервые в жизни. Пусть она станет жабой, медузой, барракудой, мерзким морским чудовищем, пусть она никогда не увидит принца Арчи, пусть вообще никто никогда не полюбит ее… Только бы эти люди спаслись! Только бы все любящие сердца, разлученные сейчас, соединились вновь! И Арчи… Пусть он женится на другой — даже на этой рыжей — лишь бы спасся!
Мириэль подумала даже о том, чтобы сейчас, немедленно, отправиться к морской ведьме и предложить ей сделку: русалочья красота в обмен на спасение тонущего корабля. Но она тут же отказалась от этой мысли: морская ведьма жила в одном из самых глубоких мест Атлантического океана. Мириэль знала примерно, где, но никогда не бывала там, и придется долго искать… Корабль успеет несколько раз утонуть за это время!
Оставалось надеяться только на Рилиана и его рыбаков. Вечное изгнание уже не казалось Мириэль такой уж страшной платой…
Глава 4. В КОТОРОЙ ЧУДЕСНОЕ СПАСЕНИЕ ПРИХОДИТ СО ДНА ОКЕАНА, А ПРИНЦ АРЧИ СНОУФИЛД УБЕЖДАЕТСЯ, ЧТО РУСАЛОК НЕ СУЩЕСТВУЕТ…
Мириэль казалось, что Рилиан отсутствует как-то уж слишком долго. Время так томительно тянулось — хотя, наверное, людям на тонущем корабле казалось, что они столкнулись с айсбергом совсем недавно, что корабль тонет слишком быстро, ведь еще не все спасательные лодки были заполнены и спущены, а корма корабля уже почти погрузилась в воду… Многие, не выдержав, прыгали за борт, в ледяную воду, пытались уцепиться за сброшенные ранее стулья и спасательные круги. Они ведь не знали, что на помощь им идет рыболовецкая флотилия во главе с хромым Биллом Спаггинсом! По крайней мере, Мириэль надеялась, что они уже идут на помощь, потому что, если они помедлят еще немного, будет уже слишком поздно, корабль успеет утонуть. Но даже если они и идут на помощь — все равно, они слишком далеко! Мириэль не чувствовала того особенного дрожащего колебания воды, которое производится приближающимися судами. А корма тонущего корабля уже ушла под воду… А лодки, наполненные спасенными женщинами и малышами, спешили отплыть подальше от корабля, чтобы их не затянуло в водоворот, когда корабль пойдет ко дну! И, сколько ни всматривалась Мириэль, она не могла разглядеть среди суетившихся на жутковато накрененных палубах людей своего принца. И сколько не вслушивалась — не могла различить его голоса…
— Не бойся, Арчи, я не покину тебя, — шептала Мириэль, глядя на корабль сквозь пелену слез.
Она понимала, что Арчи никак не может услыхать ее далекого шепота… Но она думала, что, быть может, он хотя бы почувствует ее присутствие, ведь Мириэль не раз слышала, что люди «сердцем чувствуют» очень многое — быть может, Арчи ее «почувствует сердцем»? Ведь если она так мечтала о нем, если он снился ей ночами — возможно, и он тоже о ней мечтал, и она тоже ему снилась?! Если ее душа — это возродившаяся душа Ариэли… Если его душа — возродившаяся душа принца Эрика… Если им все равно суждено соединиться…
…Мысль о том, что, возможно, она допустила ошибку и Арчи — никакой не принц, не Эрик, не мечтатель, а просто молодой американец Арчибальд Сноуфилд, богатый наследник, бизнесмен, возвращающийся из Европы, сопровождающий свою сестру Дорис и свою невесту Рэйчел Уорнер, таких же богатых наследниц и вовсе не принцесс, что он даже и не верит ни в каких русалок, что он даже и в детстве-то никогда не любил сказки, предпочитая им истории про пиратов, разбойников и спрятанные сокровища — в общем, никакая коварная реалистическая мысль даже не закрадывалась в головку Мириэль.
Нет, Мириэль не была глупа, вовсе нет! Просто… Просто мечты всегда казались ей интереснее реальности. И она предпочитала верить мечтам. Она так давно мечтала встретить принца! Она так часто видела эту встречу во сне! Во время кораблекрушения — как это случилось у Ариэль и Эрика. А Арчи был так похож на принца из ее снов! И кораблекрушение… Все было именно так, как ей представлялось. Как ей хотелось. Правда, она мечтала спасти принца… А теперь ей, возможно, придется вместе с ним умереть. Но это уже не столь важно. Это — детали. Главное, есть она — прекрасная русалочка, есть он — прекрасный принц, и они встретились наконец, чтобы любить друг друга вечно и никогда не расставаться!
Нельзя сказать, что Мириэль полюбила Арчи с первого взгляда. Нет, она любила его уже задолго до этого самого «первого взгляда». Просто ему так уж повезло — попасть на глаза влюбленной в мечту русалочке. Просто ему так уж повезло — быть похожим на принца ее мечты. Просто ему так уж повезло — сесть на корабль, который обречен был утонуть… Судьба, знаете ли! Всевластная судьба!
В то время, когда Мириэль искала его среди мечущихся по палубам людей, Арчи был в корабельном баре — стоял по колено в ледяной воде и пил коньяк прямо из горлышка. Он даже не надеялся спастись, ведь он совершенно не умел плавать! И он очень боялся смерти. Ему хотелось опьянеть. Арчи слышал, что нередко алкоголь избавляет от страха… И сейчас, не надеясь избежать смерти, он хотел хотя бы избавиться от страха перед ней. Прежде Арчи никогда много не пил — считал это вульгарным, неразумным, да и похмельем мучиться с утра, как это случалось с его менее благоразумными друзьями, щепетильному Арчи не хотелось. Но сейчас был особый случай: Арчи считал, что никакого утра в его жизни уже не будет. А следовательно, не будет и похмелья. И потому он пил коньяк прямо из горлышка, цепляясь за накренившуюся стойку, скользя по мокрому полу онемевшими от холода ногами.
Рядом с ним цеплялся за стойку уже совершенно пьяный мистер Джейсон Уорнер, дядя Рэйчел.